Ольга Ильинская, неординарная и красивая женщина, сильная и волевая натура, несомненно, привлекает внимание мужчин. Для Ильи Ильича, человека нерешительного и робкого, Ольга становится объектом поклонения, но поскольку судьба сводит людей непохожих, то время все расставляет на свои места. Природа вещей такова, что эти люди просто неспособны существовать вместе. Говорят, что противоположности притягиваются, и в этом высказывании есть доля истины. Но, как правило, забывают добавить, что для сосуществования мало просто любить друг друга. Истинная любовь подразумевает снисхождение, уважение и терпимость к маленьким слабостям друг друга, а вовсе не стремление переделать другого человека под свой шаблон. Ольга Ильинская полюбила свою мечту, а не реального человека. Обломов был для нее Галатеей, человеком, для которого она должна была стать Пигмалионом, творцом и созидателем.
:S
:S
:S
Илья Ильич Обломов и Ольга Ильинская, герои романа Гончарова “Обломов”, понимают смысл жизни, любовь, семейное счастье по-разному.
Чувства Обломова были искренни, а в чувствах Ольги был виден последовательный расчет. Ольга старалась изменить Илью Ильича, а ему было нужно другое чувство, что связывало его с любимой Обломовкой, где смысл жизни укладывается в мысли о еде, о сне, в праздных разговорах. Ему была необходима забота, теплота, ничего не требующая взамен, потому и привязался он к своей хозяйке как к осуществленной мечте о возвращении.
Хотя Обломов первый понимает несхожесть их характеров, рвет отношения между ними именно Ольга. В последнем разговоре Ольга говорит Илье Ильичу, что любила будущего Обломова.
„Ну, пойдем, дети! “ сказал Бульба. У крыльца стояли оседланные кони.
Бульба вскочил на своего Чорта, который бешено отшатнулся, почувствовав
на себе двадцатипудовое бремя, потому что Бульба был чрезвычайно тяжел и
толст. Когда увидела мать, что уже и сыны ее сели на коней, она
кинулась к меньшому, у которого в чертах лица выражалось более какой-то
нежности; она схватила его за стремя, она прилипнула к седлу его и с
отчаяньем во всех чертах не выпускала его из рук своих. Два дюжих козака
взяли ее бережно и унесли в хату. Но, когда выехали они за ворота, она
со всею легкостию дикой козы, несообразной ее летам, выбежала за ворота,
с непостижимою силою остановила лошадь и обняла одного из них с
какою-то помешанною, бесчувственною горячностию; ее опять увели. Молодые
козаки ехали смутно и удерживали слезы, боясь отца своего, который,
однако же, с своей стороны, тоже был несколько смущен, хотя не старался
этого показывать. День был серый; зелень сверкала ярко; птицы щебетали
как-то в разлад. Они, проехавши, оглянулись назад; хутор их как будто
ушел в землю; только стояли на земле две трубы от их скромного домика,
да одни только вершины дерев, по сучьям которых они лазили, как белки;
один только дальний луг еще стлался перед ними, — тот луг, по которому
они могли припомнить всю историю жизни, от лет, когда катались по
росистой траве его, до лет, когда поджидали в нем чернобровую козачку,
боязливо летевшую через него с помощию своих свежих, быстрых ножек. Вот
уже один только шест над колодцем с привязанным вверху колесом от телеги
одиноко торчит на небе; уже равнина, которую они проехали, кажется
издали горою и всё собою закрыла. — Прощайте и детство, и игры, и всё, и
всё!Все три всадника ехали молчаливо. Старый Тарас думал о давнем:
перед ним проходила его молодость, его лета, его протекшие лета, о
которых всегда почти плачет козак, желавший бы, чтобы вся жизнь его была
молодость. Он думал о том, кого он встретит на Сечи из своих прежних
сотоварищей. Он вычислял, какие уже перемерли, какие живут еще. Слеза
тихо круглилась на его зенице, и поседевшая голова его уныло понурилась.
Сыновья его были заняты другими мыслями. Но нужно сказать поболее о
сыновьях его. Они были отданы по двенадцатому году в киевскую академию,
потому что все почетные сановники тогдашнего времени считали
необходимостью дать воспитание своим детям, хотя это делалось с тем,
чтобы после совершенно позабыть его. Они тогда были, как все поступавшие
в бурсу, дики, воспитаны на свободе, и там уже они обыкновенно
несколько шлифовались и получали что-то общее, делавшее их похожими друг
на друга. Старший, Остап, начал с того свое поприще, что в первый год
еще бежал. Его возвратили, высекли страшно и засадили за книгу. Четыре
раза закапывал он свой букварь в землю, и четыре раза, отодравши его
бесчеловечно, покупали ему новый. Но, без сомнения, он повторил бы и в
пятый, если бы отец не дал ему торжественнаго обещания продержать его в
монастырских служках целые двадцать лет и не поклялся наперед, что он не
увидит Запорожья вовеки, если не выучится в академии всем наукам.
Любопытно, что это говорил тот же самый Тарас Бульба, который бранил всю
ученость и советовал, как мы уже видели, детям вовсе не заниматься ею. С
этого времени Остап начал с необыкновенным старанием сидеть за скучною
книгою и скоро стал на ряду с лучшими. Тогдашний род учения страшно
расходился
Чем ? невзгодою ( Творительный падеж) ( от слова " невзгоды" )
Невзгоды - несчастье. ,неудача
