Прочитавши роман Стендаля «Червоне і чорне», думаєш, що Жюльєн Сорель
намагається оволодіти ремеслом життя, починаючи не з азів, а десь із середини.
Він почав рух до поставленої мети, і це свідчить про його цілеспямованість, що,
звісно, є добре, але йому навіть не спадало на думку, що перш ніж «іти» до мети,
необхідно навчитися «ходити».
<span><span>
Складається враження, що життя для Жюльєна було грою, з якої він виходив
переможцем, а йому треба було добре розібратися у своїй душі. Вічно
насторожений, такий, що до всього ставиться підозріло, Жюльєн Сорель приховує
від навколишніх свої істинні почуття та наміри, і так розвивається ще одна риса
його натури – облуда, адже він починає розмовляти загальноприйнятою мовою
брехні. Він виграв, досяг того становища, до якого прагнув, бо є сміливий,
розумний, але він не мав достатньо коштів для вибору кар</span>’єри. Простеживши його життєвий шлях, можна
сказати, що уроки життя, досвід, набутий ним, став йому в пригоді: він навчився
давати правильну оцінку тому, що відбувалося в суспільстві Вально – де Ла-Моль,
відкидати те, що гидке та огидне, тобто він збагнув основні закони життя цілком
пристойної людини.</span><span>
Але образ Жюльєна Сореля не викликає в багатьох поваги, і можливо тому,
що він людина з постійно ураженою гордістю, зневажає вище суспільство, але тим
не менше хоче домоготися визнання в цьому ж суспільстві. У молодику не було
самоповаги, а себелюбство та гордість не могли її замінити; крім того, у нього
не було терпеливости. Саме тому він зрештою він потрапляє до каземату, де
усвідомлює, що «кожен для себе в цьому світі», розуміє трагедію власного
існування. На прикладі життя Жюльєна уявляєш, що за «складна річ життя», і життя
треба вчитися дуже довго…</span><span>
Уроки життя ми отримуємо з різних джерел художньої літератури, з досвіду
свого повсякденного життя. Кожен із нас несе в душі заповітну думку – стати
особистістю, знайти своє місце в житті, робити більше добра, не падлючити,
трудитися на благо своєї Батьківщини та її людей, котрі нині живуть зовсім не
просто. На багато думок наштовхує роман «Червоне і чорне», а головна з них та,
що життя – це насправді складне
ремесло.</span>
Жанр произведения — рассказ. Главные герои: дворник Герасим, собачка Муму, барыня. Второстепенные персонажи: дворецкий Гаврила, прачка Татьяна, башмачник Капитон. Эпизодические персонажи: дворня, приживалки-компаньонки старой барыни. Завязка произведения начинается с рассказа о том, что в Москву к старой барыне из деревни привезен дворник Герасим. Развитие действия продолжается до встречи барыни и собачки, найденной Герасимом и выкормленной им. Сцена, когда Муму оскалила зубы на барыню — это кульминация рассказа. Развязка наступает, когда Герасим утопил Муму и ушел в деревню. В рассказе «Муму» с большой художественной правдой описывается жизнь крепостного, находящегося в полной зависимости от самодурства барыни. Герасим был привезен из деревни и, следовательно, оторван от привычного крестьянского труда. Его чувства не принимаются во внимание, барыня по-своему распоряжается судьбой прачки Татьяны, которую Герасим полюбил и всячески оберегал. Даже собачку, единственную радость немого дворника, приказано уничтожить. Талант писателя создал яркие художественные образы. Барыня, одинокая и никому не нужная. «День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер был темнее ночи». Наделенный необычайной силой, работоспособностью и добротой дворник Герасим — такой же могучий, как русский народ, и такой же бесправный. «Безответная душа» прачка Татьяна, которую некому защитить от самодурства барыни, молча принимает все удары судьбы,трудолюбивая, но такая же, как Герасим, покорная и бесправная.
<span>Больше сочинений и гдз на: http://vsesochineniya.ru/turgenev-analiz-proizvedeniya-mumu-plan.html</span>
Пароход миновал Осиновский порог, и сразу Енисей сделался шире, раздольней, а высота берегов пошла на убыль. Чем шире становился Енисей, тем поло-же делались берега, утихало течение, река усмирялась, катила воды без шума и суеты.
Я один стоял на носу парохода и, счастливо успокоенный, смотрел на родную реку, вдыхал прохладу белой, тихой ночи. Нос парохода время от времени так глубоко зарывался в воду, что брызги долетали до меня. Я слизывал с губ капли и ругал себя за то, что так долго не был на своей родине, суетился, работал, хворал и ездил по чужим краям. Зачем?
Пароход шел по Енисею, разрезая, как студень, реку, светлую ночь и тишину ее.
Все на пароходе спали. Не спал лишь сам пароход, рулевой не спал, и я не спал.
Я ждал солнце. Оно с час назад укатилось в лес и зависло в вершинах его. Туман поднялся над рекою, выступил по логам и распадкам, окурил берега. Он был недолговечен и пуглив, этот летний туман, и пароходу идти не мешал. Вот-вот после короткой дремы оттолкнется солнце от острых вершин леса, взойдет над синими хребтами и спугнет туманы. Они потянутся под срез тенистых берегов, заползут в гущу леса и там падут росою на травы и листья, на пески и прибрежный камешник. И кончится так и не начавшаяся ночь. Утром-то я и увидел впереди остров. В середине его навалом грудились скалы, меж скал темнели кедрачи, местами выгоревшие, а понизу острова кипел вершинами лес.
Берега яркие, в сочной зелени — так бывает здесь в конце весны и в начале лета, когда бушует всюду разнотравье, полыхают непостижимо яркие цветы Сибири. В середине лета, к сенокосу, цветы осыпаются и листья на деревьях блекнут.
Но на подоле острова живая лента зелени! Это только что распустившийся гусятник и низенький хвощ. За ними синяя полоса, окропленная розовыми и огненными брызгами. Цветут колокольчики, жарки, кукушкины слезки, дикий мак. Везде по Сибири они отцвели и семя уронили, а тут...
— Весна на острове! Весна!..
Я побежал на корму парохода, я торопился. Остров все удалялся, удалялся, а мне хотелось насмотреться на нечаянно встреченную весну!
Остров зарябил птичьим косяком, задрожал в солнечном блике, свалился на ребро и затонул вдали.
Я долго стоял на палубе и отыскивал глазами такой же остров. Встречалось много островов, одиноких и цепью, но весеннего больше не попадалось. Тот остров оставался долго под водою, и когда обсохли его берега, — всюду уже было лето и все отцвело, а он не мог без весны — и забушевал, зацвел яркой радугой среди реки, и ничто не могло сдержать торжества природы. Она радовалась, буйствовала, не соблюдая никаких сроков.
<span>Вспоминая о весеннем острове, я думаю и о нас, людях. Ведь к каждому человеку поздно или рано приходит своя весна. В каком облике, в каком цвете — не важно. Главное, что она приходит.</span>
