Кто-то видит в истории Эхнатона и Нефертити рассказ о первой религиозной революции, кто-то — пример высокой роли женщины в истории, а кто-то — трагическую повесть об очередной смене династии.
А мы поговорим о любви.
Младший сын Аменхотепа III, величайшего правителя в истории Черной земли, стал наследником благодаря случаю — смерти старшего брата. Возможно он (также носивший тогда имя Аменхотеп) даже был некоторое время соправителем отца (тут историки спорят, как долго длился этот период), так что к моменту вступления на престол опыт правления у него имелся.
Одно известно точно: к тому времени, как он надел двойную корону фараона, Египет находился в расцвете своего могущества и богатства. А долгое правление его отца было временем, когда в сознании подданных четко закрепилась мысль о божественности фараона и его могуществе (нет, египтяне верили в это и раньше, но не в такой степени).
Молодому правителю требовалась жена. Не только потому, что наличие жены — явный признак «взрослости» и зрелости, и даже не по причине религиозно-мистической, а по вполне себе земной — для подтверждения своей, как бы сказали сейчас, легитимности. Дело было в некотором юридическом казусе: родословная у древних жителей Та-Кемт велась по женской линии и так же происходило наследование — так что, чтобы быть законным фараоном, мало было родиться сыном фараона — нужно было еще правильно жениться (отсюда, кстати, браки с сестрами или дочерьми, которые нам кажутся кровосмесительными).
Уже исходя из этого, ясно: избранница молодого фараона, его божественная супруга, никак не могла быть иноземкой (даже сто раз принцессой). Она просто обязана была быть египтянкой, желательно, близкой родственницей. И, как считается, была — двоюродней сестрой, племянницей матери Аменхотепа IV.
Имя её — Нефертити — «прекрасная пришла» — ничуть не грешило против истины. Она действительно была редкой красавицей. Знаем мы об этом достаточно хорошо: благодаря недолгим реформам на некоторое время в египетском искусстве воцарился самый натуральный реализм — так что до нашего времени дошли настоящие, неприукрашенные и не сведенные к канону, образы.
<hr />Итак: молодому Аменхотепу IV было примерно двадцать четыре, а Нефертити — лет пятнадцать, когда они поженились.
Страна цвела, на границах царил мир, могущественные цари Вавилона и Митанни — поддерживали с молодым фараоном почти дружеские отношения.
И вдруг на фоне этакого благолепия объявляется, что старые боги — отменяются! Есть только один бог — Атон, чей образ виден всем и каждому в солнечном диске. А фараон — его божественное воплощение и никак не меньше.
Тогда имя фараона сменилось на Эхнатон («полезный для Атона»), а имя его супруги — на Нефер-Нефер-Атон («ликом, подобная Атону»).
Менялось все: способы служения, храмы и гимны, художественные приемы... все, даже столица — её построили специально далеко от Фив и украсили в новой манере.
И всюду за мужем следовала она — Нефер-Нефер-Атон. Не просто супруга, но божественная покровительница, которую часто изображали рядом с фараоном. Во множестве фресок и скульптур даже через века мы видим настоящую семейную идиллию: вот они вместе возносят молитвы Атону (и фигура женщины показана значимой), вот — беседуют в креслах, вот — играют с детьми, а вот — нежно и влюбленно смотрят друг на друга. И везде — в поворотах голов, во взглядах, в прикосновениях — видна любовь.
Чего уж там — в государственных договорах их имена стояли рядом и фараон скреплял их клятвой в верности Атону и любовью к жене!
Большинство историков сходятся на том, что красавица-жена была не просто тенью мужа, но подлинной со правительницей, помощницей и соратницей, а возможно даже — и вдохновительницей того удивительного религиозного переворота, который совершил Эхнатон.
Народ её обожал. По-настоящему.
Брак этих двоих людей был плодотворным: царица родила супругу шестерых красавиц-дочерей. И судя по фрескам, любовь их от этого не пострадала и детей Эхнатон любил (их часто изображают вместе).
Однако вечная любовь оказалась совсем даже не вечной.
На двенадцатом году правления Эхнатона умерла средняя дочь царственной четы — Макетатон. Было ей шесть или семь лет. Изображения на стенах усыпальницы сохранили для нас то горе и отчаяние, которое испытали родители: отца, заломившего руки, обнимающего плачущую мать.
<hr />А еще два года спустя «Прекрасная» покидает новую столицу и возвращается в Фивы. И больше Эхнатон и Нефертити не встретятся уже никогда.
Что случилось?
Одни историки утверждают, что причиной охлаждения фараона к жене было отсутствие наследника. Мол, девочек, она нарожала, а мальчика — сына — не было. Возможно и так, но особой проблемой для Египта такая ситуация не была.
Другие пишут, что разлад носил чисто политический характер. Не зря в последние годы правления Эхнатона имя его жены исчезает из документов, надписей и барельефов, а ее скульптуры — разрушаются. В Египте имени человека придавалось значение сакральное: пока есть имя — есть и душа (та её часть, которая делает личность личностью), уничтожить имя — значит, уничтожить душу, её разумность и осознание себя, обрекая на вечное посмертие в виде неразумного духа.
Может быть, дело в этом? Что тогда могло произойти?
Историки считают, что это было предательство. Правда, чье — они пока не договорились. Есть версия, что Нефертити как слабая женщина (особенно после смерти дочери) поддалась-таки на увещевания жрецов, раскаялась и пожелала вернуться к прежним богам. Чего, естественно, фараон-реформатор простить ей не мог.
Есть и другая: она отводит роль реформатора именно Нефертити. Это она осталась стойкой, а муж — отшатнулся к прежнему и сговаривался со жрецами о прекращении реформ и возврате в лоно старой веры.
Информации нет. А уничтожение имени Нефертити могло начаться и не при жизни Эхнатона, а гораздо позже — когда новый фараон усиленно восстанавливал прежние верования.
А может быть, все было проще. Проще и обыденней — у «Прекраснейшей», как это часто бывает, появилась соперница.
Она была отчаянно молода, покорна и тем не менее страстна. Мы знаем её имя — Кийа, — и знаем, как она выглядела: юная широкоскулая с явно эфиопскими чертами.
Кийа заняла место Нефертити в сердце фараона и на троне Теперь она сидела с ним рядом в синем венце «младшего фараона» (женщина — неслыханно!). Её он называл возлюбленной и дарил дворцы.
Кийа родила фараону сына и дочь. Правда, дети жили недолго (вероятно, скончались еще в младенчестве от пришедшей в те времена в Египет чумы).
Но украденное счастье было недолгим. Всего два года — и имя Кийа исчезает с надписей и из памяти.
Но Нефертити не вернётся. А место священной супруги займёт ее дочь — Мертиатон, которой будет суждено пережить мужа и отца (и еще парочку фараонов, но речь не о том).
<hr />Нам не известно, как и когда умерла Нефертити.
Кто-то говорит, что ей было тридцать семь, а кто-то — тридцать четыре.
Кто-то пишет, что её убили жрецы, а кто-то — что царица скончалась от чумы.
Гробница не найдена. Остались лишь несколько изображений и стеллы с надписями вроде этой:
