Зелень на первую е, зеленый на вторую е
<span>20 июля 1969 года астронавт Нил Армстронг стал первым человеком, когда-либо ступавшим на поверхность Луны. В тот момент он произнес свою знаменитую фразу: «Маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества».</span>
Честное жюри,тяжело дышит, построишь в деревне,услышал разговор,купил не тетрадь,перец жгуч,в колючую траву,должен жениться,кормил лапшой,коснулся рукой,тихий шорох,подготовил много передач,на ветке сирени,поседеть от старости,занимается выжиганием,детская ручонка,отдыхал в санатории
Глава VIII НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ Незваный гость хуже татарина. Пословица Гринев ужасается участи Марьи Ивановны, но от Палашки он узнает, что ее спрятала попадья, а теперь там пугачевцы. Гринев идет к попадье и узнает, что Маша лежит без сознания. Попадья выдала ее за свою больную племянницу. Они поговорили об участи несчастных повешенных, попадья удивлялась предательству Швабрина. Дома Гринева встретил Савельич, рассказавший, что Пугачев — их вожатый. Петр Андреевич не знает, что предпринять: оставаться в крепости или идти с шайкой мятежников было неприлично офицеру. Долг требует его туда, где он может быть полезен отечеству. Но любовь заставляет оставаться при Марье Ивановне. Размышления его прервал казак, позвавший к Пугачеву. Придя к разбойникам, Гринев не увидел ни Швабрина, ни урядника, были лишь ближайшие соратники. Они держатся с Пугачевым как товарищи, не оказывая “особенного предпочтения своему предводителю”. Разговор шел об утреннем приступе, и каждый хвастал, предлагая свои мнения. И на этом странном военном совете решено было идти на Оренбург, затем казаки запели старинную песню “Не шуми, мати зеленая дубровушка...” “...Песня про виселицу, распеваемая людьми, обреченными виселице”, произвела на Гринева сильное впечатление”. Пугачев заговорил с Петром Андреевичем, поинтересовался, сильно ли испугался молодой человек виселицы, которой ему было не миновать, не появись Савельич, которого Пугачев тут же узнал. Он предложил Гриневу службу и щедрое вознаграждение, но молодой человек отказался. Он честно признается, что не может считать Пугачева государем — это было бы неправдой. “Я природный дворянин; я присягал государыне императрице: тебе служить не могу. Коли ты в самом деле желаешь мне добра, так отпусти меня в Оренбург”. Гринев даже не может пообещать не выступать против Пугачева, в этом не его воля: “...Велят идти против тебя — пойду... Отпустишь меня — спасибо; казнишь — бог тебе судья; а я сказал тебе правду”. Искренность Гринева поразила казака. Он отпустил Петра Андреевича на все четыре стороны.
