Если исходить из не еврейских позиций еврей - национальность, принадлежность к опредленному народу, а иудаизм - вероисповедание. Для удобства понимания пока так и оставим.
Но еврейская позиция иная - еврей - это душа с определенной структурой. Душа бессмертна и есть ее некая часть, что была свидетелем дарования Торы - синайского откровения. И самое лучшее для такой души, при ее материальной воплощении это соблюдать законы Торы (иудазма). Все остальное - атеизм, переход в другую веру возможно, но это тяжкий грех, это серьезная травма для души. Но еврейская духа хоть и сильно повреждена она все равно не ликвидируется. Она остается, ей безусловно тяжело, она страдает, и скорее всего страдает и тело.
И если перейти на язык формулировок, то это будет так еврей, ставший атеистом, или же еврей, ставший буддистом. Но все равно еврей. Т.е, как отмечено byearnist еврей не обязательно иудей. Т.е имеющий еврейскую душу и рожденный еврейкой к величайшему сожалению может стать последователем не еврейского (не идейского) учения и соотвественно вести не еврейский (в религозном понимании) образ жизни. Хорошего в этот как и во всяком грехе мало. И хотется верить в расскание людей соверших такой грех.
Теперь обратный вариант. Человек решил исповедовать иудаизм. В не еврейском, или же атеистическом понимании нет проблем - возьми молитвенник, и молись. Все остапльному старшие товарищи научат. Но в еврейском (религиозном) понимание все гораздо сложнее. Даже на уровне терминологии. Евреи не говорят что человек из другого народа, хочет исповедовать иудаизм. Они говорят, что кто-то решил стать евреем, присоединиться к еврейскому народу." Этот процесс называет гиюром. И как его результат, изменение души и образа жизни. Если говорить формально такой человек становиться евреем, исповедуюшим иудаизм. Здесь понятия еврей и иудей переплетаются, они становятся синонимами.
Но все дело в том, что любой еврей должен быть иудеем, у любого должно быть такое тождество. Оно не так просто, нужны знания, время на приобретение привычек, в особенности для тех кто вырос в семьях где традиция была прервана. Но с Б-ей помощью что-то получается.
А уж как радовалась моя мама, когда в Израиль приехал мой троюродный брат, и мы вернувшись в субботу из синагоги, завели разговор о Торе - это представить себе сложно. Она плакала и говорила вот так было в доме моего деда. Ее дед наш прадед был хасидский посланник в Узбекистане, раввин-каббалист. Последнее что известно о его жизни, это то что он дал имя моей матери.
