Пре (приставка),дан (корень),н (суффикс), ый (окончание)
Сын берет пример с отца, а дочь - с матери. Кто сеет мир, пожнет счастье. Дома и стены помогают. Яблоко от яблони недалеко падает. Мой дом - моя крепость. Не будет добра, коли в семье вражда. В семье разлад, так и дому не рад.
Для меня школа - это второй дом. Здесь мы общаемся, советуемся и взрослеем. Для многих школа - это что-то большее, чем просто образование. Недаром взрослые говорят, что школьные года - это лучшее время их жизни.
Ещё в детстве человек решает, кем ему быть, какую профессию выбрать. В школе формируется характер, складывается наше отношение к окружающему миру, здесь нас учат логически мыслить. Чем больше человек учится, тем он больше понимает себя, окружающую обстановку, близких людей.
Я бы сравнила школу с огромной библиотекой, в которой собрано все знание, нужно только захотеть и протянуть руку.
Какая она, школа, в которой я хочу учиться? Сложный вопрос, который заставляет о многом задуматься. Школа - неотъемлемая часть жизни, поэтому детям в ней должно быть хорошо и уютно. Она должна быть светлой, просторной, побуждающей к размышлениям.
Совсем не важно, как выглядит школа снаружи и внутри, главное, чтобы нам, ученикам, нравились учителя.
<span>Школа - это не просто здание. Это мир, в котором мы живем. Каждый кирпичик этого мироздания важен. Вытащи один, и всё рассыплется как карточный домик. Поэтому школа должна быть единой и сплоченной.</span>
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты она в первый раз живо представила себе то, что ожидает её там, на бале, в освещенных залах, — музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что её ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что её ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале, и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но, к счастью её, она почувствовала, что глаза её разбегались: она ничего не видала ясно, пульс её забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у её сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала её смешной, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И это-то была та самая манера, которая более всего шла к ней.
