Русская сатирическая проза 30-х годов ХХ века, несмотря на то что господствующая идеология требовала от писателей прежде всего изображения героев индустриализации и коллективизации, продолжала своё развитие в духе великих традиций Фонвизина, Гоголя, Грибоедова, Салтыкова-Щедрина.
Однако власть к любым насмешкам над собой всегда относилась крайне враждебно. Поэтому сатирическая проза в 30-х годах популярностью не пользовалась, произведения писателей-сатириков объявлялись несвоевременными, вредными, а чаще просто не доходили до читателя, как например, произведения М. Булгакова «Собачье сердце», «Роковые яйца», «Мастер и Маргарита».
Роман Булгакова открылся широкой публике только в 1966–1967 годах, уже после смерти писателя. Это было огромное литературное событие того времени, но и сейчас, в начале XXI века, роман не выглядит архаичным и поражает художественной новизной.
Интересно, что история любви Мастера и Маргариты, картины московской жизни сопровождаются трагическими эпизодами, воспроизводящими евангельский сюжет, но поданными как роман главного героя. Такая конструкция романа в романе отнюдь не разрушает единство и целостность произведения.
Практически весь роман Мастера воспроизводится, но каждый раз Булгаков находит особый способ включения этой истории в ткань повествования.
Неким прологом к роману Мастера становится вторая глава «Понтий Пилат». Именно в ней мы впервые узнаем о допросе Иешуа и приговоре, утвержденном Пилатом, от Воланда, причем рассказ его приводится (как ни странно это слышать от Дьявола) в качестве доказательства существования Иисуса Христа.
Булгаков представляет свою интерпретацию Евангелия. Он намеренно изменяет историю жизни евангельского героя. Важно и то, что его Иешуа вовсе не Сын Божий, а сын человеческий. Да и единственным главным персонажем его не назовешь, если обратишь должное внимание на название второй главы романа.
Итак, в центре – два образа: Иешуа Га-Ноцри и Понтий Пилат.
Социальное устройство общества Ершалаима, в котором находятся эти герои, порождает зло, ибо оно основано на насилии, подавлении человеческой свободы, добра. Чтобы выжить в подобном обществе, человек должен быть злым, жестоким (такой путь выбирает Пилат).
Свободным в таком случае может чувствовать себя лишь нищий бродяга, ни с кем и ничем не связанный (Иешуа – сирота, не имеющий ни дома, ни семьи).
А. Зеркалов, анализируя образ Иешуа, делает вполне убедительные выводы о сущности этого персонажа: «Га-Ноцри – персонификация Нагорной проповеди, максималистская идея добра, воплощающаяся в поведении… Истина в том, что добро разлито по всему миру… И тогда отпадет механизм власти и насилия».
Для Иешуа все люди изначально по своей природе добры – «злых людей нет на свете». Как ни странно, утверждение философа о том, что Марк Крысобой «стал жесток и черств», лишь «с тех пор как добрые люди изуродовали его», вовсе не парадоксально. В этом рассуждении чувствуется авторская позиция: социальное устройство общества уродует людей, вытесняя их добрую природу.
Великая вера в людей и добро позволяет Иешуа довольно смело держаться на допросе. Свою речь он произносит, «светло улыбаясь», уверенно говорит о силе слова, о преображении им даже такого жестокого человека, как Марк Крысобой: «Если бы с ним поговорить, – вдруг мечтательно сказал арестант, – я уверен, что он резко изменился бы». В образе Иешуа мы видим борца против власти насилия, мечтающего о времени, когда «человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».
С бродячим философом спорит Понтий Пилат, чье отношение к людям презрительно и брезгливо. Это полная противоположность Га-Ноцри: для него очевидно, что все люди злы, быть добрым в этом мире, по его мнению, опасно и бессмысленно.
Однако А. Зеркалов, сопоставляя образы Пилата и Иешуа, находит и общее между героями: «…оба …одиноки, грандиозно умны, не вполне здоровы душевно, тверды в убеждениях».
И все же, по словам критика, «…столь полной этической противоположности евр
Сделать это
упражнение можно так:
- Притворщик:
А) позвать
притворщика (позвать кого?, глагольное).
Б) настоящий
притворщик (какой притворщик? настоящий, именное).
- Привилегии:
А) получить
привилегии (получить что?, глагольное).
<span> Б) особые привилегии
(привилегии какие? особые, именное).</span>
Ответ:Для данного текста характерны богатство лексики, эмоциональность, использование различных художественных приемов. Например, олицетворения ( День как будто дремал. Зима начала хозяйничать над землей.), эпитеты (пасмурного, высокого), сравнения (снег...порошил серым дымом леса), метафоры (рябина...последняя память о лете, об осени).
Этот стиль легок для восприятия, при чтении создается впечатление о постоянном присутствии автора, его переживаниях о судьбе героев произведения.
Это художественный стиль.
Объяснение:
