Мой отец работал фотографом когда-то, ему нравилось в людях подмечать только им присущие черты и он часто, приходя домой, делал наброски в простой клетчатой тетрадке. У него много было разных карандашей, от самых твердых до самых мягких, Это очень важно для карандашных портретов, также как и художнику в его палитре цветов.
Начинал он всегда с наброска контура лица, его формы, размера. Потом делались отметки там, где должны находиться глаза, нос и губы. Всё это производилось какими-то неуловимыми движениями, как будто, это было не рисование портрета, а сотворение какого-то чуда. В это время к нему лучше было не подходить, чтобы не спугнуть музу. Все равно потом он спрашивал моего мнения, удачен ли был портрет или нет. Конечно, эти люди мне были неизвестны, но та жизнь, которая светилась в их глазах, их характер, их поза о многом говорили и казалось, что вот этот человек только что говорил со мной, так живо получалось у отца передать характер того человека, который в тот момент смотрел на меня с его творения, по другому и не скажешь.
Самым главным в рисунке карандашом он считал выражение глаз, остальное было как обрамление красивой картины.
Чтобы глаза были выразительными, он закрашивал зрачок, но оставлял маленькую белую точку там, где это было необходимо и глаза оживали и человек вместе с ними тоже оживал и обретал свой характер.
Потом уже шли в ход карандаши разной твердости и мягкости, где-то пальцем приходилось растушевать, где-то твердым карандашом подправить бровку и все портрет был готов.
Мне после этого стали понятны правила рисования карандашом - рисовать надо душой.