А. С. Пушкин, взяв за основу летописный источник, создает самобытное поэтическое произведение «Песнь о вещем Олеге» .
В основе «Песни» отрывок из русской летописи, включенный Н. М. Карамзиным в «Историю государства Российского» , в котором сообщается, что волхвы предсказали Олегу смерть от любимого коня. Князь, поверив вещим людям, не стал ездить на нем. Через четыре года после предсказания, узнав, что конь умер, Олег посмеялся над волхвами и захотел увидеть кости. Он «стал ногою на череп и сказал: его ли мне бояться? » Змея, затаившаяся в черепе, ужалила героя. Этому отрывку в тексте Карамзина предшествует история славного правления Олега, его многочисленных воинских побед. Многих людей на протяжении своей жизни «обрек он мечам и пожарам» , воевал не только с хозарами, ходил и в Константинополь, недаром его «щит на вратах Цареграда» . В словах «и волны и суша покорны тебе» слышится отголосок легенды об осаде Константинополя, когда пошли ладьи по суше, как по воде. Но в задачу поэта не входило детальное описание ратных подвигов Олега. Он только упоминает о них, рассуждая о превратностях судьбы Олега-воина и Олега-человека. После осады Цареграда Олега прозвали вещим, то есть мудрым, волхвом.
В центре «Песни» А. С. Пушкина встреча двух мудрых людей. Они встретились на границе поля и леса. Обращаешь внимание, когда читаешь произведение, что Олег всегда на открытом пространстве («по полю едет» , «над славной главою кургана» , «на холме, у брега Днепра) , символизирующем ратное поле, поле действия. Кудесник же выходит «из темного леса» , места мольбы и гаданий. Оба главных героя произведения – язычники, один предсказывает, другой верит предсказаниям. «Кудесник, ты лживый, безумный старик! // Презреть бы твое предсказанье!» . Давно умер не только конь, но и сам кудесник, но пророчество все же сбылось: не ушел князь от предсказанной судьбы. Легендарные имена окружены легендами. Нельзя допустить, чтобы жизнь столь прославленного героя оборвалась обычно, и фантазия людей приукрашивает ее.
<span>Фантазия поэта, родившегося через много веков после описываемых им событий, проводит параллели между волхвами и поэтами, между князьями и царями, предостерегая, заставляя прислушаться к словам вещим. И не тягаться летописи в силе воздействия на сознание с балладой, где каждое слово – образ, западающий в душу. А задача, как у летописи, так и у песни одна: задумайтесь, потомки! Вы только люди, вы не бессмертны.</span>
Держи подальше мысль от языка, А необдуманную мысль – от действий. Будь прост с другими, но отнюдь не пошл. Своих друзей, их выбор испытав, Прикуй к душе стальными обручами, Но не мозоль ладони кумовством С любым беспёрым панибратом. В ссору Вступать остерегайся; но, вступив, Так действуй, чтоб остерегался недруг. Всем жалуй ухо, голос – лишь немногим; Сбирай все мненья, но своё храни. Шей платье по возможности дороже, Но без затей – богато, но не броско; По виду часто судят человека; А у французов высшее сословье Весьма изысканно и чинно в этом. В долг не бери и взаймы не давай; Легко и ссуду потерять и друга, А займы тупят лезвее хозяйства. Но главное: будь верен сам себе; Тогда, как вслед за днём бывает ночь, Ты не изменишь и другим. Прощай; <span>Благословеньем это всё скрепится.
Разногласия в их оценке фильма или киногероя" регулярно должны были случаться - в таких же случаях. Когда дед встречал неточность в изображении какого-то элемента, бывшего в его личном опыте, он бывал этим возмущен, и не важно, про любовное поведение речь или манеру держать топор. Петька в силу возраста столько не пережил, и, видимо, нередко бывал вполне удовлетворен весьма условным изображением незнакомых ему вещей. Только он понимал ограниченность своего опыта, в отличие от городских гостей, и не претендовал на "посмеяться над темным колхозником