Он был неустойчивым потому-что некоторые из восстановленных государств показали свою слабость.
К середине VIII в. в Подонье и Северном Приазовье обитали покоренные еще раньше хазарами болгары. Рядом кочевали угры (предки современных венгров). В лесостепи в верховьях Северского Донца и Дона размещались поселки и городища славянских племен вятичей и северян. Хазары и северокавказские аланы вклинились в этот разноэтнический (этнос — народ) мир и подчинили его своему контролю. В конце VIII в. границы Хазарского каганата охватывали весь Северный Кавказ, Южный Крым, низовья Волги, Приазовье, Подонье, Северский Донец и доходили до славянских земель. Средневековые летописи и хроники хорошо различают народы, входившие в каганат, но часто называют всех собирательным именем — хазарами. Собственно хазары составляли небольшую часть населения. Каган управлял землями через своих наместников — тудунов. Военно-административная власть тудунов не всегда была сильной. Иногда вассальная зависимость входящих в каганат народов ограничивалась выплатой дани.
В целом Хазарский каганат представлял собой значительную военно-политическую силу. Византийские императоры вынуждены были считаться с хазарами и периодически платить им дань за сохранение мирных отношений. Каганы пытались вести самостоятельную внешнюю политику. Для того, чтобы противопоставить себя христианской Византии и мусульманским странам, в IX веке хазарская аристократическая верхушка приняла иудаизм. Были распространены династические браки между византийскими императорами и каганами. Упоминание о данном факте присутствует у византийского хрониста IX в. патриарха Никифора, «Бревиарий» 706-707 гг.: «Между тем Юстиниан (византийский император) посылает в Хазарию за своей женой Феодорой (дочь кагана) и рожденным у него от нее сыном Тиверием и венчает их на царство». Византийские инженеры помогали хазарам строить крепости на границе каганата, в частности, город Саркел на Нижнем Дону.
Крепости и укрепленные города возводились на границах Хазарии и вдоль основных торговых путей. Крупная белокаменная (т.е. построенная из известняковых плит) крепость с большими угловыми башнями и стенами высотой 10-12 метров была поставлена в верховьях Северского Донца у современного села Верхний Салтов в Харьковской области. Вокруг укрепления располагались большие поселки оседлых алан и очень крупный катакомбный могильник. Возможно, здесь находилась ставка тудуна. Подобная крепость возникла у села Маяки на Среднем Дону.
Оскольку деятельность варягов (под таким именем выступали скандинавы на территории восточных славян) стала одним из выражений более широкого явления – экспансии скандинавских народов в раннем средневековье, естественно, что их роль на Руси нельзя рассматривать в отрыве от общего фона. Причины норманнской экспансии, принявшей в тогдашней Европе исключительные формы и размеры, вызвали в научной литературе интерес, но не получили удовлетворительного решения*. Указывалось на демографический фактор: увеличение плотности населения (1) и вытекающее из него обеднение народа, который ищет лучших условий за пределами своего края, а также и на психологические факторы: жажду славы, приключений, знакомства с чужими странами, желание обрести материальные блага (2). Однако о перенаселении Скандинавии в раннем средневековье, как уже выяснено (3), не может быть и речи
Двойное кодирование в культуре относится к постмодернизму.
Материал из источника:
"Т. Дан особо подчеркивает тот факт, что постмодернизм "закодирован дважды". С одной стороны <...> произведения постмодернизма обладают рекламной привлекательностью предмета массового потребления для всех людей<...>.С другой стороны, пародийным осмыслением более ранних - и преимущественно модернистских - произведений, иронической трактовкой их сюжетов и приемов он апеллирует к самой искушенной аудитории."
"В результате «двойное кодирование» оказывается стилистическим проявлением «познавательного сомнения», эпистемологической неуверенности, тем более, что практически все постмодернисты стремятся доказать своим потенциальным реципиентам (читателям, слушателям, зрителям), что любой рациональный и традиционно постигаемый смысл является «проблемой для современного человека»
