<span>Воевали юг и север, юг- плантации и рабство
Север- промышленность и республиканцы
Война была за соединение в США против рабства </span>
Причины гражданской войны в США, вспыхнувшей в (апреле 1861 г.), слишком
противоречивы и многоплановы, чтобы идти на риск беглого пересказа их.
Еще до того как (4 июля 1776 г.) североамериканские колонии Англии,
провозгласив независимость, стали самостоятельным государством, на этих
землях в основном уже сложилась социальная иерархия с двумя
разновидностями — северной и южной. На Юге во главе ее находился
состоятельный класс плантаторов (часто — потомков аристократических
английских семейств), де¬ловым придатком которого были торговцы,
осуществляв¬шие массу операций, чересчур сложных для
белоручек-аристократов и “недостойных” их. Необъятные плантации Юга —
прежде всего табачные (с конца XVIII в. — хлопковые), а также сахарные,
рисовые и всякие дру¬гие — обрабатывали негры-рабы, лишенные каких-либо
<span>прав. </span>
История негров в Северной Америке сложилась так, что, являясь
формально свободными на Севере, они были, с точки зрения всех белых
американцев существами низшей категории, а для южан — просто предметом
домашнего обихода, бессловесными животными, отличавшимися от коров или
лошадей, только функциональным применением. “Добропорядоч¬ные” же
северяне, в среде которых торговцы, а затем и промышленники играли
ведущую роль, нимало не забо¬тились о том, что происходило с “этими
черными” на просторах южных плантаций. Впрочем, на самом Севере рабства
не существовало. У части негров там даже были крохотные фермы, порой —
лавчонки и мастерские, ко¬торые, правда, посещали только негры. Белые же
снис¬ходительно взирали на это, искренне радуясь своему “демократизму”.
Такое положение сохранялось вплоть до начала 20-х годов XIX в.,
когда в США появились не отдельные противники рабства (это было и
прежде), а группы людей все решительнее высказывавших протест против
этого института, несовместимого с бурным развитием капитализма в стране и
буржуазно-демократической эти¬кой. В основном это был трудовой люд
Севера и, в меньшей степени, Юга: фермеры, ремесленники, позднее — также
промышленные рабочие, лучшая часть интеллигенции. Конечно, такое
расслоение в вопросе о рабстве не следует понимать буквально, ибо весьма
значительная часть простолюдинов (особенно на Юге) была заражена
расистскими предрассудками, основан¬ными исключительно на пренебрежении к
иному, чер¬ному, цвету кожи тех, которым, казалось, навечно суждено
<span>было остаться низшей расой на земле Америки. </span>
Но с этим не желали
мириться ни сами негры, ни их белые защитники, которых становилось все
больше. Начиная с 20-х годов споры о том, быть или не быть в США
рабству, и о других связанных с этим проблемах активно вторгаются в
политическую область, становятся предметом бурных обсуждений в конгрессе
США, в ас¬самблеях практически каждого штата. Еще до начала гражданской
войны негритянский вопрос стал причиной многообразных форм борьбы и в
<span>переносном и в прямом смысле слова. </span>
В 50-е годы усилилось нагнетание
взрывоопасной об¬становки вокруг проблемы рабства. Именно тогда
сино¬нимом выражения “негритянский вопрос” стали слова “неотвратимый
<span>конфликт” — так и по сей день именуют эту проблему историки. </span>
Дело
защиты прав негров на все то, чем пользо¬вались белые граждане
Соединенных Штатов, пере¬стало быть монополией одиночек и небольших
групп, получивших название аболиционистов (т. е. упразднителей,
ликвидаторов чего-то, в данном случае — раб¬ства), объективно став
органической частью интересов буржуазии северных штатов, ибо
процветавшие на Юге рабство и крупное землевладение сковывали развитие
страны по капиталистическому пути. Но плантаторская олигархия Юга не
намерена была уступать. Более того, она жаждала распространить рабство и
на территории остальных штатов, тем более что кризис рабовладельческого
плантационного хозяйства к тому времени углу¬бился, и в получении новых
<span>земель плантаторы видели свое спасение.</span>
