Смысле в том, что в доме все на лжи. по другому комедия называется горе уму. чайкой там самый положительный герой. ну я так Типо"маленькая подсказка"
Повесть проникнута спорными чувствами и настроение постоянно меняется...
Сначала очень волнительно даже обидно когда над Ассоль все издеваются...
А потом когда к ней приплывает принц на корабле с алыми парусами мы радуемся ... поэтому настроение тут переменчивое...
Его воспоминания о детстве, доме, местах, где провел детство навсегда останутся с ним.
Преображенский видит Москву глазами потомственного интеллигента. Его возмущает, что с лестниц пришлось убрать
<span>ковры, потому что по этим лестницам начали ходить люди в грязных калошах, а водку нельзя больше покупать в магазине, </span>
<span>потому что «бог их знает, чего они туда плеснули». Но самое главное — он не понимает, почему все в Москве говорят о </span>
<span>разрухе, а при этом лишь поют революционные песни да смотрят, как бы сделать плохо тому, кто живет плохо тому, кто живет </span>
<span>лучше. Ему не нравятся бескультурье, грязь, разруха, агрессивное хамство, самодовольство новых хозяев жизни. «Это — </span>
<span>мираж, дым, фикция» — так оценивает профессор новую Москву. </span>Итак, место действия повести «Собачье сердце» — Москва, время —1924 год. Основа повествования — внутренний монолог
<span>Шарика, вечно голодного, горемычного уличного пса. Он очень неглуп, по-своему оценивает жизнь улицы, быт, нравы, </span>
<span>характеры Москвы времён нэпа с ее многочисленными магазинами, чайными, трактирами на Мясницкой «с опилками на полу, </span>
<span>злыми приказчиками, которые ненавидят собак», «где играли на гармошке и пахло сосисками». </span>
<span>Весь продрогший, голодный пёс наблюдает жизнь улицы и делает умозаключения: «Дворники из всех пролетариев самая </span>
<span>гнусная мразь». Повар попадается разный. Например, покойный Влас с Пречистенки. Скольким жизнь спас». Он сочувствует </span>
<span>бедной барышне-машинистке, замёрзшей, «бегущей в подворотню в любовниковых фильдеперсовых чулках». «Ей и на кинематограф </span>
<span>не хватает, на службе с неё вычли, тухлятиной в столовой накормили, да половину её столовских сорока копеек завхоз </span>
<span>украл…» В своих мыслях-представлениях Шарик противопоставляет бедной девушке образ торжествующего хама — нового хозяина </span>
<span>жизни: «Я теперь председатель, и сколько ни накраду — все на женское тело, на раковые шейки, на Абрау-Дюрсо». «Жаль мне </span>
её, жаль. А самого себя мне ещё больше жаль», — сетует Шарик.
