В эти минуты он ненавидел себя за неподходящую для рыцаря внешность. (повест, невоск, прост, распр, двусост, полн, неослож.)
он-подлеж, местоим.
ненавидел-сказ, глагол
в минуты-обстоят, предлог и сущ.
эти-определ, местоим.
себя-допол, сущ.
за внешность-допол, предлог и сущ.
неподходящую-определ, прил.
для рыцаря-допол, предлог и сущ.
[ - = ].
<em><span>«</span>Живи сам, и не учи других как жить<span>», - это принцип свободного человека.</span></em>
<em>Я-свободный человек .<span>Это значит, что </span>я<span> принадлежу прежде всего </span><em /><span>самому себе. </span> Потому что я всему миру предьявляю внутренюю сущность своих поступков и облик своего сердца. Я свободен<span>, потому что не страшусь всему миру предъявить основу всех своих мыслей. <span>Свободный человек совершает добрые поступки по зову сердца, ради чувства внутреннего удовлетворения. В нем нет скрытого желания получить что-либо взамен, пусть даже благодарность или уважение. <span>Свободный человек убежден, что большинство спорных вопросов можно решить путем переговоров. <span>Это значит, что </span>я<span> принадлежу прежде всего </span><em /><span>самому себе.</span> <span>Я смогу прожить без своей страны, как бы тяжело мне ни пришлось на чужбине. Моя страна не сможет прожить без меня, потому что без меня и подобных мне свободных людей она превратится в дикое поле.</span></span></span></span></em>
<span>У ворот вдруг запел знакомый голос: «Отвори потихоньку калитку!». Все поспешили навстречу Богемскому, талантливому дирижёру, и его бабушке Изабелле Юрьевне, известной певице.
«Извините нас за опоздание. Мы только что из театра. Изнемогаем от усталости и умираем от голода», – быстро рассыпая словечки, заговорил Богемский. Шедшая рядом Изабелла Юрьевна в бледно-лиловых шелках, красиво причесанная, в старинных серебряных украшениях была как всегда невозмутима. Юная Леночка, секретарь Преображенского, завороженно рассматривала сверхэлегантную знаменитость, рассчитывая в будущем во всем подражать ей. Преображенский пригласил всех в гостиную и усадил за массивный ореховый стол. Генерал откупорил шампанское, и оно заблистало, переливаясь в хрустале разноцветными огнями. «Шипенье пенистых бокалов и пунша пламень голубой», – процитировал Прелюбодеев пушкинские строки. Кошка Маруся опасливо покосилась на молодого человека, который так угрожающе шипел и при этом вовсе не казался страшным. В смятении она перебралась поближе к няне и застыла неподвижная, как изваяние, зорко наблюдая за тарелкой с пирожками, которые масляно блестели лакированными боками.
За столом завязался разговор о состоявшейся наконец премьере «Мавры» Стравинского. «Трудно пока объединить все впечатления, – задумчиво произнес Богемский, помешивая ложечкой сахар в тонкой чашке костяного фарфора. – На мой взгляд, «Мавра» - произведение сверхинтересное. Посмотрим, что напишут в газетах , не будет ли раздражена критика. На всех угодить трудно. А вот актеры меня любят: я дал им работу и очень интересную».
Едва разговор касался музыки, низенький, кругленький Богемский весь преображался: глаза загорались, щеки озарял яркий румянец. Он говорил вдохновенно. Все: и хозяева, и гости - горячо сочувствовали Богемскому. Он был широко известен как реставратор, воскрешающий незаслуженно забытые сочинения, и страстный пропагандист музыкального искусства. Идея сыграть всего Стравинского преследовала его как наваждение. К премьере он сделал все возможное и невозможное: укротил дирекцию, заказал великолепные костюмы и декорации - словом, одолел все преграды. «Вы, кстати, знаете, что «Мавра» посвящена Пушкину?» – спросил Богемский.
Все были так поглощены беседой, что не заметили, как пошел дождь, и в окно застучали крупные дождевые капли. В это лето дожди шли если не каждый день, то через день. Слышно было, как в кухне, убирая посуду, няня умиротворенно напевает: «В камине гаснет огонек, и свечка догорела...». Последние гости откланивались.</span>
- Ты куда это, малец? - спросил его русский геолог. - Отец заболел - за доктором идёшь?
- Нет, - сказал Яшка, - отец мой здоров. Иду учиться.
Геолог пристально посмотрел на него и вздохнул:
- Подожди недельку - прилетит из города вертолёт. Посажу тебя на него.
- Нет, - улыбнулся Яшка, - некогда ждать. Пойду.
И он пошёл. Он переходил вброд речки, переправлялся, если находил лодки, через озёра и, главное, шёл.
...Наконец, Яшка дошёл до Нарьян-Мара. У ночного сторожа он узнал, где находится педагогическое училище, сел у входа на ступеньки и стал ждать...
- Приём учащихся окончен, ты опоздал. Иди домой, - сказал ему директор училища. Потом оглядел умными серыми глазами его истоптанные пимы (меховые сапоги), измождённое и распухшее от укусов комаров скуластое липо и сказал:
- Хорошо. Будешь сдавать экзамены вне срока и конкурса.
