Прочитайте отрывок из произведения Ф.М. Достоевского «Мальчик у Христа на елке». Но я романист, и, кажется, одну «историю» сам с
Прочитайте отрывок из произведения Ф.М. Достоевского «Мальчик у Христа на елке».
Но я романист, и, кажется, одну «историю» сам сочинил. Почему я пишу: «кажется»,
ведь я сам знаю наверно, что сочинил, но мне все мерещится, что это где-то и когда-то
случилось, именно это случилось как раз накануне Рождества, в каком-то огромном городе и
в ужасный мороз.
Мерещится мне, был в подвале мальчик, но еще очень маленький, лет шести или даже
менее. Этот мальчик проснулся утром в сыром и холодном подвале. Одет он был в какой-то
халатик и дрожал. Дыхание его вылетало белым паром, и он, сидя в углу на сундуке, от
скуки нарочно пускал этот пар изо рта и забавлялся, смотря, как он вылетает. Но ему очень
хотелось кушать. Он несколько раз с утра подходил к нарам, где на тонкой, как блин,
подстилке и на каком-то узле под головой вместо подушки лежала больная мать его. Как она
здесь очутилась? Должно быть, приехала со своим мальчиком из чужого города и вдруг
захворала. Хозяйку углов захватили еще два дня тому в полицию; жильцы разбрелись, дело
праздничное, а оставшийся один халатник уже целые сутки лежал мертво пьяный, не
дождавшись и праздника. В другом углу комнаты стонала от ревматизма какая-то
восьмидесятилетняя старушонка, жившая когда-то и где-то в няньках, а теперь помиравшая
одиноко, охая, брюзжа и ворча на мальчика, так что он уже стал бояться подходить к ее углу
близко. Напиться-то он где-то достал в сенях, но корочки нигде не нашел и раз в десятый
уже подходил разбудить свою маму. Жутко стало ему, наконец, в темноте: давно уже
начался вечер, а огня не зажигали. Ощупав лицо мамы, он подивился, что она совсем не
двигается и стала такая же холодная, как стена. «Очень уж здесь холодно», - подумал он,
постоял немного, бессознательно забыв свою руку на плече покойницы, потом дохнул на
свои пальчики, чтоб отогреть их, и вдруг, нашарив на нарах свой картузишко, потихоньку,
ощупью, пошел из подвала.
Сравните предложенный выше отрывок с отрывком из рассказа Л. Андреева
«Ангелочек» по теме, проблематике. Найдите сходства и различия. Подтвердите
примерами из текстов.
Перед Рождеством Сашку выгнали из гимназии, и, когда мать стала бить его, он укусил
ее за палец. Это дало ему свободу, и он бросил умываться по утрам, бегал целый день с
ребятами и бил их, и боялся одного голода, так как мать перестала совсем кормить его, и
только отец прятал для него хлеб и картошку. При этих условиях Сашка находил
существование возможным.
В пятницу, накануне рождества, Сашка играл с ребятами, пока они не разошлись по
домам и не проскрипела ржавым, морозным скрипом калитка за последним из них. Уже
темнело, и с поля, куда выходил одним концом глухой переулок, надвигалась серая снежная
мгла; в низеньком черном строении, стоявшем поперек улицы, на выезде, зажегся
красноватый, немигающий огонек. Мороз усилился, и, когда Сашка проходил в светлом
круге, который образовался от зажженного фонаря, он видел медленно реявшие в воздухе
маленькие сухие снежинки. Приходилось идти домой.
- Где полуночничаешь, щенок? - крикнула на него мать, замахнулась кулаком, но не ударила.
Рукава у нее были засучены, обнажая белые, толстые руки, и на безбровом, плоском лице
выступали капли пота. Когда Сашка проходил мимо нее, он почувствовал знакомый запах
водки. Мать почесала в голове толстым указательным пальцем с коротким и грязным ногтем
и, так как браниться было некогда, только плюнула и крикнула:
- Статистики, одно слово!
…Сашка презрительно шморгнул носом и прошел за перегородку, где слышалось
тяжелое дыханье отца, Ивана Саввича. Ему всегда было холодно, и он старался согреться,
сидя на раскаленной лежанке и подкладывая под себя руки ладонями книзу. Отец сидел
молча и ежился. Слабый свет проникал через широкую щель вверху, где перегородка на
четверть не доходила до потолка, и светлым пятном ложился на его высокий лоб, под
которым чернели глубокие глазные впадины. Когда-то Иван Саввич сильно пил водку, и
тогда жена боялась и ненавидела его. Но когда он начал харкать кровью и не мог больше
пить, стала пить она, постепенно привыкая к водке. И тогда она выместила все, что ей
пришлось выстрадать от высокого узкогрудого человека, который говорил непонятные
слова, выгонялся за строптивость и пьянство со службы и наводил к себе таких же
длинноволосых безобразников и гордецов, как и он сам. В противоположность мужу она
здоровела по мере того, как пила, и кулаки ее все тяжелели. Теперь она говорила, что хотела,
теперь она водила к себе мужчин и женщин, каких хотела, и громко пела с ними веселые
песни. А он лежал за перегородкой, молчаливый, съежившийся от постоянного озноба, и
думал о несправедливости и ужасе человеческой жизни. И всем, с кем ни приходилось
говорить жене Ивана Саввича, она жаловалась, что нет у нее на свете таких врагов, как муж
и сын: оба гордецы и статистики.
