Тема «Думка»: зображення суму, туги козака за рідним краєм, батьком, ненькою старою, молодою дівчиною під час перебування далеко на морі. Ідея «Думка»: співчуття козаку, який повсякчас сумує за милою країною («думав доля зустрінеться, а спіткалося горе»). Основна думка: наймилішим для кожної людини є те місце, де вона народилася, живе, — батьківська хата, люди, природа, і коли втрачається це все, то відчуваєш себе нещасним, самотнім. Художні засоби «Думка» • епітети: «синє море», «серце козацьке»; неньку старенькую, молоду дівчину, шляхи биті • метафори: «грає море», «грає серце», «думка говорить», «спіткалося горе»; • риторичні запитання: «Куди ти йдеш, не спитавшись?», «На кого покинув?» Т. Шевченко часто називав свої вірші «думками». Багато думок у поета, особливо сумних. Він самотній, нерідко закинутий долею далеко від рідної землі. То й добре розуміє почуття козака, що шукає своєї долі по і птах і не знаходить її. Покинув рідних, кохану, а все даремно — чужі люди навкруги, ні з ким поговорити, душу заспокоїти. Та й дуже часто немає вже повороту додому — «шляхи биті заросли тернами». Недаремно кажуть, що «у чужій сторонці навіть не звідти сходить сонце».
Стория создания
«Молитва» создается Лермонтовым в 1839 г., уже в последний период его творчества. Поводом для написания послужила беседа с М. А. Щербатовой, за которой поэт в то время ухаживал. По воспоминаниям современников, она посоветовала ему молиться, когда у него на сердце тоска, сказав, что ничто не помогает так, как искренняя молитва к Богу. Лермонтов, очевидно, последовал ее совету. Сложно сказать, легко ли было человеку, во всеуслышание заявляющему о своем скептицизме и безверии, создателю прекрасного «Демона» обратиться к Богу от чистого сердца. Однако вскоре рождается «Молитва», которую можно назвать образцом прекраснейшей христианской лирики. Стихотворение сразу же обрело огромную популярность, и до сих пор считается одним из самых известных в поэтическом наследии Лермонтова. А в 1855 г. слова его были положены на музыку композитором М. Глинкой, так возник романс.
Подробнее: http://all-biography.ru/essay/lermontov/analiz-stihotvoreniya-molitva#ixzz4QFfSlbR1
А. С. Пушкина очень интересовала роль случайности и предопределенности в жизни человека. Он верил в рок, знал, что существуют фатальные обстоятельства, которые неподвластны воле человека и его планам. Собственная жизнь не раз давала ему повод задуматься о том, от каких странных мелочей зависит судьба.
Многие произведения Пушкина полны раздумий о непостижимой игре, которую ведет с человеком Создатель.
В повести "Метель" автор выводит подчеркнуто обычных людей, не блещущих умом, талантом, силой духа, и показывает, как причудливо может сложиться жизнь, если вмешается необъяснимая и непредвиденная случайность.
Герои "Метели" — уездная мечтательная и сентиментальная барышня и бедный прапорщик, находящийся в отпуске. Они влюблены друг в друга, родители против, и вот Маша и Владимир, по классическим канонам жанра романа, решают бежать и тайно обвенчаться. Все спланировано и рассчитано, верные слуги готовы помочь, друзья жениха соглашаются стать свидетелями и даже "жизнь за него отдать", батюшка согласился венчать.. . И ничего не получилось! Вмешался случай, судьба рассудила по-своему. Поднялась метель, закружила в поле жениха, и он опоздал на "собственную свадьбу. И эта же метель привела к деревенской церкви проезжего офицера Бурмина, который и оказался под венцом с незнакомой барышней. Ему это казалось шуткой, проказой, и только потом он осознал, что шутить с судьбой опасно! Два незнакомых друг другу чело-река соединены узами брака, но не могут надеяться на Любовь и супружескую жизнь. Они не могут даже найти друг друга.
Судьба вмешалась еще раз, дав возможность героям встретиться по-настоящему и полюбить друг друга. Это невероятный союз, который начался свадьбой, а продолжился через несколько лет знакомством, может быть счастливым, по мнению Пушкина. А метель — это символ судьбы, того непонятного, причудливого и своенравного игрока, который держит в руках карты нашей жизни.
Дух повести, и сюжет, и даже романтичность истории, которая произошла с героями произведения, роднит с романсами пушкинскую «Метель» .
Когда эту повесть читаешь, может статься, что за строками ее страниц звучит волшебная музыка - звуки старинного романса.
<span>цитата: "Старший, Остап, начал с того свое поприще, что в первый год еще бежал. Его возвратили, высекли страшно и засадили за книгу. Четыре раза закапывал он свой букварь в землю, и четыре раза, отодравши его бесчеловечно, покупали ему новый. Но, без сомнения, он повторил бы и в пятый, если бы отец не дал ему торжественного обещания продержать его в монастырских служках целые двадцать лет и не поклялся наперед, что он не увидит Запорожья вовеки, если не выучится в академии всем наукам. Любопытно, что это говорил тот же самый Тарас Бульба, который бранил всю ученость и советовал, как мы уже видели, детям вовсе не заниматься ею. С этого времени Остап начал с необыкновенным старанием сидеть за скучною книгою и скоро стал наряду с лучшими. Тогдашний род учения страшно расходился с образом жизни: эти схоластические, грамматические, риторические и логические тонкости решительно не прикасались к времени, никогда не применялись и не повторялись в жизни. Учившиеся им ни к чему не могли привязать своих познаний, хотя бы даже менее схоластических. Самые тогдашние ученые более других были невежды, потому что вовсе были удалены от опыта. Притом же это республиканское устройство бурсы, это ужасное множество молодых, дюжих, здоровых людей - все это должно было им внушить деятельность совершенно вне их учебного занятия. Иногда плохое содержание, иногда частые наказания голодом, иногда многие потребности, возбуждающиеся в свежем, здоровом, крепком юноше, - все это, соединившись, рождало в них ту предприимчивость, которая после развивалась на Запорожье. Голодная бурса рыскала по улицам Киева и заставляла всех быть осторожными. Торговки, сидевшие на базаре, всегда закрывали руками своими пироги, бублики, семечки из тыкв, как орлицы детей своих, если только видели проходившего бурсака. Консул, долженствовавший, по обязанности своей, наблюдать над подведомственными ему сотоварищами, имел такие страшные карманы в своих шароварах, что мог поместить туда всю лавку зазевавшейся торговки. Эти бурсаки составляли совершенно отдельный мир: в круг высший, состоявший из польских и русских дворян, они не допускались. Сам воевода, Адам Кисель, несмотря на оказываемое покровительство академии, не вводил их в общество и приказывал держать их построже. Впрочем, это наставление было вовсе излишне, потому что ректор и профессоры-монахи не жалели лоз и плетей, и часто ликторы по их приказанию пороли своих консулов так жестоко, что те несколько недель почесывали свои шаровары. Многим из них это было вовсе ничего и казалось немного чем крепче хорошей водки с перцем; другим наконец сильно надоедали такие беспрестанные припарки, и они убегали на Запорожье, если умели найти дорогу и если не были перехватываемы на пути. Остап Бульба, несмотря на то что начал с большим старанием учить логику и даже богословие, никак не избавлялся неумолимых розг. Естественно, что все это должно было как-то ожесточить характер и сообщить ему твердость, всегда отличавшую козаков. Остап считался всегда одним из лучших товарищей. Он редко предводительствовал другими в дерзких предприятиях - обобрать чужой сад или огород, но зато он был всегда одним из первых, приходивших под знамена предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае, не выдавал своих товарищей. Никакие плети и розги не могли заставить его это сделать. Он был суров к другим побуждениям, кроме войны и разгульной пирушки; по крайней мере, никогда почти о другом не думал. Он был прямодушен с равными. Он имел доброту в таком виде, в каком она могла только существовать при таком характере и в тогдашнее время. Он душевно был тронут слезами бедной матери, и это одно только его смущало и заставляло задумчиво опустить голову. "</span>