Жуковский Василий Андреевич (29 января (9 февраля) 1783 – 12 (24) апреля 1852)
Поэт, переводчик. Один из основоположников романтизма в русской литературе.
Родился в селе Мишенском Тульской губернии. Сын помещика Афанасия Ивановича Бунина и его крепостной, пленной турчанки Сальхи, которая в 16 лет уже была вдовой. В России Сальха выучила русский язык и приняла крещение с именем Елизавета Дементьевна. Фамилию и отчество Жуковский получил от друга Бунина Андрея Григорьевича Жуковского. Жена Афанасия Ивановича Мария Григорьевна приняла в свою семью незаконнорожденного ребенка и воспитывала как родного сына.
Образование получил в московском благородном пансионе Роде и в Главном народном училище Тулы, откуда был исключен за неуспеваемость. С 1797 по 1800 г. учился в Московском благородном пансионе, по окончании которого служить не стал, а поселился в селе Мишенском для занятия самообразованием. Изучал древнерусскую литературу, русскую и всеобщую историю, занимался переводами. В 1801-1802 гг. служил в Соляной конторе.
Литературную деятельность Жуковский начал в 1797 г., еще учась в пансионе. В 1802 г. в «Вестнике Европы» был помещен его перевод произведения Грея «Сельское кладбище, обративший на себя внимание литературной общественности. В 1808 г. вышла из печати его знаменитая баллада «Людмила», положившая начало романтизму в русской литературе. В этот же год Жуковский стал редактором журнала «Вестник Европы».
В 1812 г. со вступлением французских войск на территорию России, вступил в ополчение, где продолжал свои литературные занятия и написал балладу «Светлана», имевшую большой успех. В начале 1813 г. поэт заболел тифом и вышел в отставку.
В 1817 г. Жуковский был приглашен ко двору для преподавания русского языка великой княгине Александре Федоровне, жене будущего императора Николая I. С 1824 г. был воспитателем наследника престола Александра Николаевича, будущего императора Александра II. Со своим воспитанником поэт объездил всю Россию, часть Сибири и Западную Европу. Современники говорили, что влияние Жуковского на цесаревича было благотворным.
Один из ближайших друзей А.С. Пушкина, которого знал еще ребенком.
С 1841 г. жил в Германии, в связи с расстроившимся здоровьем. Помимо поэзии Жуковский занимался рисованием, запечатлев пейзажи Швейцарии, Германии, Италии, Крыма.
В 1812 г. просил руки своей племянницы Марии Протасовой, в которую был безнадежно влюблен, но дважды получал отказ. В 1841 г. в возрасте пятидесяти восьми лет женился на 18-летней дочери живописца Евграфа Романовича Рейтерна Елизавете. Имел сына Павла – живописца; и дочь Александру, фрейлину, замужем за Верманом.
К концу жизни ослеп. Умер в Баден-Бадене. Похоронен в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге.
Сказка о царе Салтане
Царь женится на молодой девушке, та в свою очередь рожает ему ребёнка. Сестры завидуют ей, сажают мать и дитя в бочку. Отец об этом не знает. Они приплывают на пустующий остров. Там он спасает лебедя и та на следующий день строит ему город, где он князь. К нему три раза приплывают корабельщики, и он летит за ними в страну его отца, Гвидона, в облике различных насекомых, в которых обращает его лебедь. Летая к своему отцу, от злых сестёр он узнает о 3 разных чудесах, о которых потом просит лебедь. То были белочка, которая грызёт золотые орехи с изумрудными ядрами, целый полк о 30 богатырях в предводительстве с их дядькой Черномором, что были братьями 3 чуда- прекрасной царевны, что и была обращена в лебедь, которая помогала ему. Они женятся. Царь Гвидон приезжает к сыну на остров. Они встречаются и конец).
Анна Ахматова и Марина Цветаева — два ярких имени в русской поэзии. Им довелось не только жить в одно и то же время — время крушения старого мира, но и быть поэтическим голосом своей сложной эпохи. Обе поэтессы начали рано писать стихи. Марина — в шесть лет, а Анна — в одиннадцать, но каждой из них выпала своя трагическая судьба, каждая искала в поэзии свой собственный путь. Цветаева познакомилась с творчеством Ахматовой в 1915 году и сразу же написала стихотворение, обращенное к ней. Цветаева долгое время сохраняла к Ахматовой восторженное отношение, о чем свидетельствуют письма и дневники Марины Ивановны. Она посвятила Анне Андреевне небольшой цикл стихов, в котором выразила свое преклонение перед ней: И я дарю тебе свой колокольный град, Ахматова! — и сердце свое в придачу. Цветаева обращается к Ахматовой на «ты», хотя между ними не было личного общения, и горделиво утверждает: Мы коронованы тем, что одну с тобой Мы землю топчем, что небо над нами — то же! Этим «мы» Цветаева старается показать, что она тоже обладает поэтическим даром и стоит рядом с прославленной поэтессой. Ахматова благосклонно принимала поклонение Цветаевой, но никогда особенно не ценила ее творчество. Цветаева же в конце жизни резко изменила свое отношение к Ахматовой, заявив, что все, написанное ею, особенно в последние годы, очень слабо. Единственная встреча двух поэтесс состоялась в Москве в июне 1941 года и, нужно думать, не привела к взаимопониманию — слишком уж различны по своим творческим устремлениям и характеру были эти женщины. Действительно, Марина Цветаева считала, что поэт должен быть погружен в себя и отстранен от реальной жизни. По собственному определению, она была «чистым лириком» и поэтому самодостаточна и эгоцентрична. Несмотря на это, эгоцентризм Цветаевой не был эгоизмом, он выражался в непохожести поэтессы на других, нетворческих людей. Именно поэтому мы часто встречаем в стихотворениях Цветаевой противопоставление «я» и «они»: Идите же! — мой голос нем, И тщетны все слова. Я знаю, что ни перед кем Не буду я права. Ахматова же, на первый взгляд, была более приближена к реальной жизни. Встав в начале творческого пути под знамя акмеизма, она стремилась в своих стихах к предметной детализации. Все звучащие и красочные подробности входили в ее стихи, наполняя их живой силой жизни: Жарко веет ветер душный, Солнце руки обожгло. Надо мною свод воздушный, Словно синее стекло. Ахматовский стих произрастал из непосредственных жизненных впечатлений, хотя эти впечатления и ограничивались, особенно в раннем творчестве, заботами и интересами «своего круга». И Ахматова, и Цветаева много писали о любви. Любовь в их творчестве предстает чувством драматическим, а порой и трагическим: Брошена! Придуманное слово – Разве я цветок или письмо? А глаза уже глядят сурово В потемневшее трюмо. У Ахматовой стихи о любви — это маленькие рассказы, не имеющие ни начала, ни конца, но все же сюжетные, как, например, «Вечером», «Сжала руки под темной вуалью…» и другие. Удивительное мастерство позволяло поэтессе с помощью одной, казалось бы, незначительной детали создать определенное настроение и передать чувства героини: Так беспомощно грудь холодела, Но шаги мои были легки. Я на правую руку надела Перчатку с левой руки. Вот она — незначительная деталь — неправильно надетая перчатка — и перед нами нарисован образ растерянной и подавленной женщины. Мы понимаем, что ее бросил любимый, и жизнь для нее вот-вот рухнет. У Цветаевой сюжетности в любовных стихах практически нет, но она тоже пишет о любви не в момент счастья, а в напряженный, драматический момент: Хоть на алтын полюби — приму! Друг равнодушный! — так странно слушать Черную полночь в чужом дому! Ахматова долгое время считалась поэтом одной темы — любовной, за что ее неоднократно упрекали. К теме России она начинает чаще обращаться уже в позднем творчестве, но эта тема, в сущности, является все той же темой любви — любви к своей стране. Цветаева несколько лет прожила в эмиграции. Ахматова никогда не уезжала надолго. Однако обе поэтессы не принимали и не понимали революцию. Ахматова стремилась в своих стихах уйти от политики в мир человеческих чувств и отношений, а Цветаева обращалась к далекому прошлому, которое она идеализировала и романтизировала. В ее творчестве слышится тоска по героическим натурам, по идеалам рыцарства, поэтому частыми образами ее произведений становятся меч, плащ и шпага. На страницах ее стихотворений мы встречаемся с яркими личностями прошлого: Казановой, Дон Жуаном, Наполеоном, Лжедмитрием и, конечно, прекрасной Мариной Мнишек. Кроме того, что Мнишек была полячкой (а Цветаева тоже имела частичку польской крови), она, безусловно, привлекала Цветаеву еще и тем, что носила ее имя. Поэтесса очень любила свое имя и видела в нем особый смысл. Как известно, Марина — это перевод на латинский язык одного из эпитетов богини любви и красоты Афродиты. «Пелагос» (по-латыни — «Марина») означает «морская».