Прежде чем приступить к написанию повести «Капитанская дочка», А. С. Пушкин долгое время изучал архивные материалы, посвященные бунту крестьян под предводительством Емельяна Пугачева. Вот почему образ самого Пугачева получился в повести таким живым и ярким.
Немногие крепости смогли выдержать натиск крестьянского восстания. Сдалась и Белогорская крепость, в числе немногочисленных защитников которой был молодой офицер Петр Гринев. Проявив поистине дворянскую смелость, Петр отказался принять власть «вора и самозванца», а Пугачев, всем на удивление, не только не лишил Гринева жизни, но и отпустил его на свободу.
[sms]На мой взгляд, в образе Пугачева слились многие положительные качества человека из народа: благодарность («Я помиловал тебя за твою добродетель, за то, что ты оказал мне услугу, когда принужден я был скрываться от своих недругов»), восхищение чужой храбростью, гордостью, щедростью, особая народная удаль («казнить так казнить, миловать так миловать»). В жестокости расправ крестьян со своими недругами, в самоуправстве их вожака мне видится безмерное отчаяние угнетенного народа.
Сам Пугачев по натуре, скорее, добр. Ценя не только доблесть, но и честность Петра Гринева, Пугачев и в дальнейшем оказывает ему необходимую помощь: способствует освобождению Маши Мироновой из рук предателя Швабрина, обеспечивает молодым людям безостановочный проезд, «приказав выдать... пропуск во все заставы и крепости, подвластные ему».
Вот как удивительно сложилась судьба Петра Гринева: подарив «проходимцу» в благодарность за услугу заячий тулупчик, молодой человек не только спас этим свою жизнь, но и обрел настоящего друга в лице предводителя крестьянского восстания.
Сашка неплохо учился в
школе, быстро все запоминал и посмеивался над одноклассниками, которые корпели
над учебниками.<span>
- Да что там возиться? Раз-два и готово. Пошли в
футбол играть.
- Даааа... Тебе легко говорить, - смешно
протягивал Вовка, - а я опять таблицу умножения на 8 забыл, повторить надо.
- Ха! Не буду ничего повторять! Я и так
все знаю.
- Но Мария Сергеевна сказала, чтобы повторили,
потому что за лето все забыли, - продолжал канючить Вовка.
- Ну и повторяй! Я пойду мяч погоняю.
И Сашка ушел, расстроенный Вовка уселся за
учебник. Он повторил таблицу умножения и через полчаса уже бегал рядом с
Сашкой.
Наутро на уроке был математический диктант. Все
старались, в классе была абсолютная тишина. Мария Сергеевна ходила между
партами и диктовала примеры. Она подошла к Сашке и заглянула к нему в тетрадь.
- Свистунов! Почему у тебя все ответы
одинаковые?
- Так это же таблица умножения на 8, - ответил
Сашка. - Там же все ответы на восемь! Шестью восемь сорок восемь, семью восемь
сорок восемь...
Он замолчал. Класс покатывался со смеху.
<span>- Эх, ты! Математик. Говорила же я вам:
повторенье - мать ученья, - сказала Мария Сергеевна, улыбаясь</span></span>
В творчестве Михаила Лермонтова
достаточно много социально значимых
произведений, в которых автор дает оценку
обществу и проводит анализ, направленный
на то, чтобы понять – что именно ожидает
людей в будущем. Этот вопрос являлся для
Лермонтова своеобразным краеугольным
камнем, и попытки найти на него ответ
нашли свое отражение не только в прозе, но
и в поэзии. Одним из таких произведений
является стихотворение «Дума»,
написанное в 1838 году, которое
представляет собой смесь элегии и
сатиры. Первое свойство выражается в
форме самого произведения, его размере и
объеме. Второе – в содержании, так как
автор не только дает оценку своему
поколению, но и критикует его с присущей
для себя язвительностью.
Первые строчки стихотворения
свидетельствуют о том, что Лермонтов
довольно скептически воспринимает
действующий общественно-социальный
строй, который не оставляет людям права
выбора. Поэтому их «грядущее – иль пусто,
иль темно». Поэт объясняет подобную точку
зрения тем, что у представителей его
поколения отсутствуют цели и стремления,
поэтому их ждет весьма незавидная участь –
«в бездействии состариться», так и не сумев
применить академические знания,
полученные в процессе учебы.
Лермонтов подчеркивает, что его
ровесники с рождения отягощены
«ошибками отцов и поздним их умом»,
поэтому жизнь воспринимают с
постыдным равнодушием. В этой фразе
кроется намек на восстание декабристов,
которое отбило охоту у их потомков
искушать судьбу и пытаться что-либо
изменить. В итоге представители нового
поколения «иссушили ум наукою
бесплодной», боясь признаться не только
окружающим, но и сами себе в желании
совершать благородные поступки. Более
того, им вообще не свойственно пылкое
проявление чувств. Вне зависимости,
касается это ненависти или же любви. Автор
подчеркивает, что все происходящее в
жизни его современников является
мимолетным, случайным. Они не в
состоянии насладиться радостью бытия в
полную силу, равно как и не могут
допустить мысли о том, что их предки могли
позволить себе такую роскошь.
По мнению поэта, его поколение
двойственно по своей сути, так как в их
душе «какой-то холод тайный, когда огонь
кипит в крови». В итоге даже самые
лучшие из современников не в состоянии
реализовать свои таланты, так как не
видят в этом необходимости . Точнее, не
могут понять, ради чего они должны тратить
свои силы и пытаться кому-то что-то
доказать, если заведомо известно, что им не
суждено быть услышанными. Поэтому, как
отмечает автор, «к гробу мы спешим без
счастья и без славы, глядя насмешливо
назад». То есть, отказываясь от своего
прошлого, считая его глупым и никчемным,
но, в то же время, абсолютно ничего не
сделав для будущего.
Вопросы духовного наследия, которое
достанется последующим поколениям,
являлись для Лермонтова-поэта достаточно
болезненными и злободневными. Именно
поэтому свое творчество он считал
несовершенным и лишенным права на
вечность, которым, по его мнению,
обладали произведения Пушкина. Поэтому в
стихотворении «Дума», пытаясь заглянуть в
будущее, поэт предрекает, что «прах наш, с
строгостью судьи и гражданина, потомок
оскорбит презрительным стихом». Однако
это пророчество оказалось ошибочным, так
как сегодня творчество Лермонтова является
неотъемлемой частью классической русской
литературы. Однако такой чести удостоились
лишь немногие поэты первой половины 19
века, которые не были «перед опасностью
позорно-малодушны, и перед властию —
презренные рабы», считая своим
гражданским долгом открывать людям глаза
на правду, какой бы горькой она ни была.