анализ стихотворения "мост мирабо" гийом аполлинер
<span>Друзья Аполлинера любили его рисовать. Вламинк, Матисс, Таможенник
Руссо, особенно Пикассо, Макс Жакоб и Жан Кокто. И Мари Лорансен.Его
античный профиль, его голова — по словам Гертруды Стайн, “как у
императора позднего Рима” — притягивали художников. Его сравнивали то с
Цезарем, то с Вергилием.Романские корни определили его
внешность и южную живость характера; славянские — гордость и открытость.
К тому же почти всю жизнь он прожил французом без гражданства.
Достаточно взрывчатая генетическая смесь, умноженная на повседневные
обстоятельства, располагавшие к жесткости и обидчивости, — из всего
этого мог получиться сложный и трудный характер.Так — сложно и
трудно — его и воспринимали: впечатлительный, наивный, немного
суеверный, сангвиник, тиран, самодур; внутренне чистый, простой, легко
сходящийся с людьми; блестящий и остроумный собеседник, постоянно
готовый к шутке; певец меланхолии, поэтике которого вовсе не присуща
радость... Польская писательница Юлия Хартвиг, автор превосходной книги
об Аполлинере, свела воедино это удивительное разнообразие его
психологических портретов: “масштабы поэтического Гаргантюа, с трудом
приспосабливающегося к человеческим критериям”.Можно сказать,
что лирику Аполлинера питали два источника: поиск любви и жажда
мистификации. Это свойство его натуры так прочно вошло в сознание
современников и обросло такими легендами, что даже солидные
энциклопедические словари сопровождали имя поэта пометой
“mystificateur”.Чуть ли не мистификацией было рождение
Аполлинера: через пять дней после этого знаменательного события он был
зарегистрирован в римской мэрии под вымышленной фамилией Дульчини — как
ребенок от неназвавшихся родителей. В дальнейшем это дало ему повод
пестовать и поддерживать самые фантастические россказни о своем
происхождении — вплоть до того, что его предками были то ли Наполеон, то
ли Папа римский. Уже в лицее он придумал свой первый литературный
псевдоним — Гийом Макабр (Гийом Мрачный), и это было только прологом. В
1909 году шумным успехом пользовались в Париже статьи и стихи некоей
Луизы Лаланн, которая оказалась псевдонимом все того же Аполлинера.И
большинство его любовных историй сопровождалось авантюрами. Начиная с
юношеского увлечения в бельгийском городке Ставло: три летних месяца,
проведенных с младшим братом в пансионате, очаровательная валлонка
Марей, дочка местного ресторатора, первый серьезный поэтический цикл
юного поэта — и первое судебное разбирательство после того, как мать
Гийома, в очередной раз стесненная в средствах, повелела братьям тайком
ускользнуть из пансионата, не расплатившись с хозяином. Эта история, как
и многие ей подобные, в которых чувствовалась рука “красивой
авантюристки” Анжелики Костровицкой, позволили позднее композитору
Франсису Пуленку произнести сакраментальную фразу: “Аполлинер провел
свои первые пятнадцать лет у фривольных юбок деспотичной мамаши”.Известно,
что Пуленк положил на музыку многие четверостишия из первой поэтической
книги Аполлинера — “Бестиарий”. Вспоминая поэта, композитор вспоминал
его голос — “такой своеобразный, полуироничный, полумеланхоличный”.
Голос чародея, — говорила Мари Лорансен. Они познакомились с легкой руки Пикассо в 1907 году, ей — двадцать два, ему — двадцать семь. Она художница и немного поэтесса, за его плечами — крах сумасшедшей любви к англичанке Анни Плейден, значительный опыт работы журналистом и критиком, первые серьезные публикации стихов и прозы. Онипробудут вместе пять лет, которые окажутся, возможно, самыми
знаменательными в жизни поэта. Это время главных художественных открытий
начала века — и у их истоков стоял Аполлинер: орфизм, кубизм, футуризм,
Пикассо, Матисс, Таможенник Руссо. Это время прорывов в поэтическое
будущее — и их ознаменовал своим присутствием Аполлинер. Но прежде чем
стать певцом новой эстетики и нового лирического сознания, он станет
великим завершителем классической эпохи французского стиха — и в этом
тоже скажется его “двойственность”. </span>