Остров был похож на тюльпан,
на корону Нибелунгов и на букву "Ш" - заглавную букву Швамбрании. Было
заманчиво усмотреть в этом особый смысл, и мы усмотрели: то был зуб
швамбранской мудрости. Швамбрании были приданы очертания зуба. По океану
были разбросаны острова и кляксы. Около клякс имелась честная надпись:
"Остров ни считается, это клякса ничаянно". Вокруг зуба простирался "Акиан".
Ося провел по глади океана бурные зигзаги и засвидетельствовал, что это
"волны"... Затем на карте было изображено "морье", на котором одна стрелка
указывала: "по тичению", а другая заявляла: "а так против". Был еще "пляж",
вытянувшаяся стрункой река Хальма, столица Швамбраэна, города Аргонск и
Драндзонск, бухта Заграница, "тот берег", пристань, горы и, наконец, "место,
где земля закругляется".
Как автор он хорош но чехов был не сильно известный в то время
Акакий Акакиевич, главный герой рассказа, был чиновником, никто его не уважал, он не имел авторитета среди окружающих его людей. В большей части люди с ним поступали холодно. Акакий Акакиевич был слабохарактерным человеком. Все усилия и свой смысл жизни он направил к работе. К своей работе – переписыванию бумаг - он относился серьёзно и неимоверно любил её, хотя его работа не играла большую роль в продвижении и пользе человечества. Сам процесс доставлял ему удовольствие, но люди, работавшие с ним, издевались над ним, мешая заниматься ему своим делом.
Его жизнь, каждый его день ограничивался тем, что утром он шёл на работу, после работы приходил домой, ел, а после начинал дальше писать. Вокруг себя он практически не замечал ничего, что происходит в окружающем его пространстве было ему неизвестно, он находился в своём маленьком, замкнутом мире. В его жизни не было событий до того, как он приобрёл шинель…
Герой этого рассказа вызывает у меня чуство жалости. Он прожил свою жизнь без любви, без радости, без пользы.
В ту ночь мы сошли друг от друга с ума,
Светила нам только зловещая тьма,
Свое бормотали арыки,
И Азией пахли гвоздики.
И мы проходили сквозь город чужой,
Сквозь дымную песнь и полуночный зной, —
Одни под созвездием Змея,
Взглянуть друг на друга не смея.
То мог быть Стамбул или даже Багдад,
Но, увы! не Варшава, не Ленинград,
И горькое это несходство
Душило, как воздух сиротства.
И чудилось: рядом шагают века,
И в бубен незримая била рука,
И звуки, как тайные знаки,
Пред нами кружились во мраке.
Мы были с тобою в таинственной мгле,
Как будто бы шли по ничейной земле,
Но месяц алмазной фелукой
Вдруг выплыл над встречей-разлукой.. .
И если вернется та ночь и к тебе
В твоей для меня непонятной судьбе,
Ты знай, что приснилась кому-то
<span>Священная эта минута. </span>
Вале́рий Я́ковлевич Брю́сов (1 [13] декабря 1873, Москва — 9 октября 1924, там же) — русский поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературовед, литературный критик и историк. Один из основоположников русского символизма.Дата рождения:
13 декабря 1873[1][2][3][4]
Место рождения:
Москва, Российская империя
Дата смерти:
9 октября 1924[1][5][6][2] (50 лет)
Место смерти:
Москва, РСФСР, СССР[1][5]
Гражданство (подданство):
Flag of Russia.svg Российская империя
Flag of the Soviet Union (1936-1955).svg СССР
Род деятельности:
прозаик, переводчик, литературный критик, драматург, литературовед, историк
Направление:
символизм
Жанр:
лирика
Язык произведений:
русский и французский
