1-В столицах женщины получают, может быть, лучшее образование; но навык света скоро сглаживает характер и делает души столь же однообразными, как и головные уборы.
2-Знаешь ли что? Наряжусь я крестьянкою!
3-Он вошел… и остолбенел! Лиза… нет, Акулина, милая смуглая Акулина, не в сарафане, а в белом утреннем платьице, сидела перед окном и читала его письмо; она так была занята, что не слыхала, как он и вошел. Алексей не мог удержаться от радостного
1) Его мать, она воспитывала в нем неуважение к учебе и другим людям.
2) И то, и то очень важно. Одно без другого не существует.
3) В наше время до сих пор есть такие же проблемы.
Идея повести возникла у Гоголя в 1834 г. под впечатлением канцелярского анекдота о бедном чиновнике, ценой невероятных усилий осуществившем свою давнюю мечту о покупке охотничьего ружья и потерявшем его на первой же охоте. Но в Гоголе эта история вызвала не смех, а совершенно иную реакцию.
<span>«Шинель» занимает особое место в цикле петербургских повестей. Популярный в 30-х гг. сюжет о несчастном, забитом нуждой чиновнике был воплощен автором в произведение искусства, которое Герцен назвал «колоссальным» . У Гоголя Башмачкин «был то, что называют вечный титулярный советник, над которым, как известно, натрунились и наострились вдоволь разные писатели, имеющие похвальное обыкновенье налегать на тех, которые не могут кусаться» . Автор, конечно, не скрывает своей иронической усмешки, когда он описывает духовную ограниченность и убожество своего героя. Акакий Акакиевич был робким, бессловесным существом, безропотно сносившим «канцелярские насмешки» своих сослуживцев и деспотическую грубость начальников. Отупляющая работа переписчика бумаг парализовала в нем какие бы то ни было духовные интересы. </span>
<span>Юмор Гоголя мягок и деликатен. Писателя ни на один момент не покидает горячее сочувствие к своему герою, выступающему в повести как трагическая жертва жестоких условий современной действительности. Автор создает сатирически обобщенный тип человека — представителя бюрократической власти России. Так, как начальство ведет себя с Башмачкиным, ведут себя все «значительные лица» . Смирение и покорность несчастного Башмачкина в контрасте с грубостью «значительных лиц» вызывали в читателе не только чувство боли за унижение человека, но и протест против несправедливых порядков жизни, при которых возможно подобное унижение. В петербургских повестях с огромной силой раскрывалась обличительная направленность творчества Гоголя. Человек и античеловеческие условия его общественного бытия — вот главный конфликт, который лежит в основе всего цикла. И каждая из повестей представляла собой новое явление в русской литературе. </span>
<span>Повесть "Шинель", несмотря на свою реалистичность, заканчивается фантастически. После смерти Акакия Акакиевича на улицах Петербурга стал появляться призрак, который снимал шинели с прохожих. Одни видели в нем схожесть с Башмачкиным, другие не замечали ничего общего у грабителя с робким чиновником. Однажды ночью призрак встретил "значительное лицо" и сорвал с него шинель, напугав чиновника до того, что тот "даже стал опасаться насчет какого-нибудь болезненного припадка". После этого случая "значительное лицо" стало лучше относиться к людям. Такой конец повести подчеркивает авторский замысел. Гоголь сочувствует судьбе "маленького человека". Он призывает нас быть внимательными друг к другу, и как бы предупреждает, что человеку придется отвечать в будущем за нанесенные ближнему обиды. Недаром один из сослуживцев Башмачкина услышал за его словами: "Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? " другие слова: "Я брат твой". </span>
<span>История Акакия Акакиевича — своеобразная притча, иллюстрирующая слова Евангелия: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют Землю. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» . </span>
<span>Резко критикуя господствующий строй жизни, его внутреннюю фальшь и лицемерие, произведение Гоголя наталкивало на мысль о необходимости иной жизни, иного социального устройства. </span>
«Залетный» путешественник
Дело происходило в Латвии, а именно в Риге. Молодой человек недавно женился. Он решает с друзьями собраться и немного пообщаться. Конечно же, без алкоголя дело не обошлось. Всю ночь друзья гудели на полную катушку и веселились так, как в последний раз. Множество алкоголя и наркотиков присутствовало на вечеринке.
Спустя несколько часов веселья каждый начал расходиться по своим комнатам, чтобы отдохнуть и выспаться. Один из друзей решает остаться на кухне с виновником торжества, дабы провести ночь за диалогами «по понятиям». Когда уже весь алкоголь выпит, а друзья еле-еле стоят на ногах, было принято решение – идти спать. Молодой человек, недавно ставший мужем, отправился в комнату к своей жене, а друг пошел в другую, где никого не было.
Вот тут-то и начинается таинственная история, основанная на реальных событиях. Как только парень прилег на диван, то сразу почувствовал что-то неладное: странные скрипы и возгласы, матерные слова, произнесенные шепотом. Конечно, такая ситуация могла напугать любого. Потом в зеркале, расположенном напротив кровати, промелькнула какая-то тень, изрядно напугавшая молодого человека. Встать он побоялся, так как неизвестно, что его будет ожидать. Потом были слышны такие стуки, похожие на забивание гвоздя молотком. Сразу появилась такая мысль, что алкоголь и наркотики дали о себе знать. Это можно было бы считать правдой, если бы не сильный стук, после которого парень не выдерживает и включает свет.
Что он обнаруживает потом просто сводит с ума. На полу валялся молоток, стуки которого были слышны ранее. Сильный испуг и чувство самосохранения взяли верх, и парень убежал спать в другую комнату. Проснувшись, он рассказал историю друзьям. Но им было не до смеха. Оказывается, этот дом построил взрослый мужчина, который путешествовал по миру. Вскоре он повесился на дереве рядом с поместьем. Как и почему он это сделал до сих пор не известно. А его призрак до сих пор бродит по дому.
Робинзона Крузо" можно любить, можно не любить, но признать, что это великая книга, которая даже слово "робинзон" сделала нарицательным, придётся. Я все робинзонады обожаю с детства, даже, наверное, в детстве любила больше, чем сейчас. Правда, как ни странно, именно сам классический "Робинзон Крузо" нравился мне куда меньше, чем, например, "Новый швейцарский Робинзон" (пусть он и до приторности благочестиво-религиозный и нравоучительный) и нежно обожаемый "Таинственный остров" (кстати, если кто знает ещё какие-нибудь шикарные робинзонады, скажите мне обязательно). Нравилась мне только часть про жизнь на острове, а всё что до и после я обычно пропускала. Не буду спорить, что, может быть, именно в часто пропускаемых частях и содержался основной смысл произведения, глубокая мораль Дефо, которая говорит устами и делами Робинзона, что-то там ещё такое скучное из учебников по истории зарубежной литературы... Мне от Робинзона требовались только банальнейшие приключения. И он мне их давал. Не знаю, не смогу объяснить, откуда у меня страсть ко всем этим спискам "что, чего, откуда и как притащил", но каждый новый предмет, найденный или сделанный Робинзоном, я встречаю тихим довольным урчанием, как будто сделала его сама (ну или по крайней мере я им совместно с бедным Роби буду пользоваться). Эта дотошность и занудность, которая по логике вещей должна быть неимоверно скучной (и он принёс с корабля а) носовых платков пять штук красивых; б) кочергу; в) книжки десять штук нравоучительных) мне очень нравится. Может быть, поэтому и "Таинственный остров" меня в своё время восхитил гораздо больше, потому что там каждая крупица и тряпочка идёт в дело. Наверное, во мне говорит какой-то древний инстинкт Плюшкина и банальный вещизм.
Вообще, страшно представить, что кому-то пришлось бы столько лет жить одному на необитаемом острове. Не знаю, каким характером нужно обладать, чтобы не опустить руки, не впасть в уныние и даже не потерять человеческий облик (столько лет без какого-либо подобия общения...) Прообраз Робинзона Александр Селькирк пробыл на острове всего четыре года и почти одичал, а бесчеловечный Дефо упёк туда несчастного искателя приключений на долгие десятилетия.
А вот продолжения романа читать совершенно не хочется, несмотря даже на то, что во второй части Робинзон путешествует по столь близкой Сибири. Да и написана она, как я понимаю, только на волне успеха первой части, а третья и вовсе содержит только одни нравоучения, так что даже сами англичане того времени, которые любят такое дело, не смогли её переварить.
