Прометей помогал людям учил их писать читать и однажды он украл огонь с олимпа и отнес людям <span>Наказание
за измену Зевсу было мучительным. Верховный бог придумал для титана самые
жестокие наказания. Целью пыток было узнать у провидца, кто родит Зевсу сына,
который свергнет своего отца. Но даже прикованный титан не соглашался сообщить
желаемое своему мучителю. К Прометею каждое утро прилетал орел, который
выклевывал ему печень, а обреченный титан не мог даже сопротивляться. Железный
прут, вбитый ему в грудь Гефестом, не позволял защититься или скрыться от
невыносимой боли. Печень отрастала и орел возвращался снова и снова.</span>
1)Потому что всё чаще народу хотелось увидеть такие произведения и просто цензура не разрешала тем что нужно работать и более углубляться в работу.
2)Незамысловатые и очень трагичные.Прямые и в тоже время робкие.
<span>Рэй Брэдбери очень хороший писатель,"Каникулы"-одно из лучших его произведений.Этот рассказ один из самых жутких у Рэя Брэдбери. Это очень хороший психологический рассказ о последних людях на планете.Рассказ дает пищу для размышления на важные темы,с философской и психологической точки зрения.Рассказ,также учит тому,что нужно быть осторожнее со словами,которые мы говорим,с мыслями,эмоциями и желаниями.В целом суть рассказа,в том,что большинство проблем человека появляются из-за его желаний,которые очень часто носят крайне противоречивый характер.Любое взаимодействие людей,лучше чем одиночество,людям необходимо взаимодействовать.В итоге можно сказать,что этой очень качественное и интересное произведение,которое заслуживает высокой оценки.</span>
Я всегда начинаю дрожать перед десантом. Понятно, мне делают инъекцию и проводят гипнотическую подготовку, так что на самом деле я просто не могу трусить. Наш корабельный психиатр, проанализировав данные моего биополя и задав мне, пока я спал, кучу глупых вопросов, заявил, что это не страх, что в этом вообще нет ничего серьёзного — так дрожит хороший рысак перед скачками.Я ничего не мог сказать на этот счёт, так же как не мог представить себя рысаком. Но факт оставался фактом: каждый раз я, как идиот, начинал дрожать.За полчаса до выброса, после того как мы собрались в нужном отсеке нашего корабля — «Роджера Янга», командир отряда осмотрел каждого.По-настоящему он не был нашим командиром — в прошлом десанте лейтенант Расжак получил своё, и теперь его не было с нами. Осмотр проводил сержант крейсера Джелал. Джелли был наполовину финн, наполовину турок с Искандера системы Проксимы. Смуглый, небольшого роста, он напоминал заурядного клерка, но однажды я видел, как он расправился с двумя рядовыми богатырями скандинавами, такими высоченными, что он едва мог дотянуться до их голов. Но эти головы треснули друг о друга, как два кокосовых ореха, а он спокойно отступил на шаг, когда здоровяки свалились на пол.Вне службы с ним можно было общаться запросто. Ты мог даже в глаза называть его Джелли. Новобранцы, конечно, себе этого не позволяли, но так мог обращаться к нему всякий, кто хотя бы раз побывал в боевом десанте.Но сейчас он был, что называется, при исполнении. Каждый уже осмотрел своё боевое снаряжение, после чего всё тщательно прощупал сержант отряда, а потом уже нас проинспектировал Джелли: бесстрастное лицо, глаза, которые, кажется, автоматически фиксировали малейшее упущение. Он остановился возле Дженкинса, замершего напротив меня, и надавил кнопку на его поясе, которая включала датчик физического состояния десантника.— Покинуть строй!— Но, сержант, это всего лишь лёгкая простуда. Врач сказал…Джелли не дал ему договорить.— Но, сержант, — передразнил он. — Лекарь, по-моему, не собирается участвовать в десанте. И ты не будешь — вместе со своей «лёгкой простудой». Или ты думаешь, я стану с тобой лясы точить перед самым выбросом? Покинуть строй!Дженкинс ушёл, и было видно, как его одолевают и злость, и стыд, и тоска.0/0