Пишешь:
Я хочу описать то место, в котором провожу больше всего времени—свою комнату.
Моя комната не большая, но очень светлая и уютная. Темными, холодными вечерами её согревает теплый свет лампы, которая похожа на ломтик лимона. На полу мягкий ковер, кажется, что на него опрокинули палитру с цветовой гаммой. У окна стоит стол. На нем, лампа, которая помогает мне делать уроки. На подоконнике живут мои цветы. Они часто светятся яркими бутонами. Слева—большой шкаф. И тд и тп. Что справа. Все в таком духе. Удачи)
Ванька-дуранька
Чего сам не напишешь? )
<span> Сила Волка в том, что он больше маленького Ягненка и чувствует свою безнаказанность. Но, несмотря на это, он, конечно же, понимает, что поступает неправильно, его совесть нечиста. Поэтому Волк, «делу дать хотя законный вид и толк», начинает лицемерить. Он пытается сделать виноватым слабого Ягненка, который силе может противопоставить только свою честность. Ягненок смело отвечает на вопросы Волка, но его судьба — быть съеденным. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать», — прерывает Волк все возражения Ягненка и утаскивает его в темный лес.</span>
" Дубровский" одно из моих любимых произведений Пушкина. В романе есть всё, чтобы заинтересовать читателя : история любви, приключения шайки разбойников, быт и нравы того времени. На первый взгляд, роман можно воспринять, как произведение о любви,но смысл романа гораздо глубже. На мой взгляд, смысл кроется в противостоянии двух классов , помещиков и крепостного народа, а также несовершенство судебной системы, барский произвол. Самым ярким и запоминающимся для меня моментом, стала сцена поединка Дубровского и медведя. Насколько омерзителен в своём поступке Троекуров, оставляя человека один на один с хищником , и насколько смел и отважен Владимир. Также сцена с медведем положила начало отношениям Марии и Дубровского. Читая произведение я часто задумывался, кем же на самом деле является Владимир ? Благородным разбойником или преступником? То, что совершает Дубровский конечно противозаконно, но я опираюсь на цели, ради которых он идёт на преступления. Месть, конечно, не является благородной целью, но вот , возможность не допустить чтобы имение перешло в руки Троекурова , который в свою очередь не погнушался подкупить суд , можно считать более разумным оправданием. Советую каждому прочесть сие творение Пушкина ! Произведение не оставит равнодушным никого!
Самые древние русские рукописные книги, дошедшие до нас, датированы
началом XI века. Хотя ученые полагают, что такие книги могли появиться
на Руси уже в IX в. вслед за изобретением славянской письменности. По
приблизительным оценкам Н. К. Никольского, посвятившего свою жизнь
составлению картотеки древнерусских письменных изданий, число рукописных
книг XI – XVIII в. в. в наших хранилищах составляет от 80 до 100 тыс.
По мнению же академика Д. С. Лихачева этот подсчет более чем скромен.
Древнерусская книжность поистине огромна, и сегодня о ней говорят, как
об отдельной ветви древнерусского искусства.
"...Книги наставляют и
научают нас пути покаяния, ибо мудрость обретаем и воздержание в словах
книжных. Это – реки, наполняющие вселенную, это – источник мудрости, в
книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся, они – узда
воздержания". Эти замечательные слова о книгах из "Повести временных
лет" летописца Нестора. Написанные почти тысячу лет назад, они
свидетельствуют о том, что уже тогда мудрые люди понимали значение и
ценность одного из величайших изобретений человечества.
Изготовление
древних рукописных книг было делом дорогим и трудоемким. Материалом для
них служил пергамен – кожа особой выделки. Лучший пергамен получался из
мягкой, тонкой кожи ягнят, и телят. Ее очищали от шерсти и тщательно
промывали. Затем натягивали на барабаны, посыпали мелом и чистили
пемзой. После просушки на воздухе с кожи срезали неровности и вновь
шлифовали пемзой. Выделанную кожу разрезали на прямоугольные куски и
сшивали в тетради по восемь листов. Примечательно, что этот древний
порядок брошюровки сохранился по сей день. Сшитые тетради собирали в
книгу. В зависимости от формата и количества листов, на одну книгу
требовалось от 10 до 30 шкур животных – целое стадо! По свидетельству
одного из писцов, работавшего на рубеже XIV-XV вв. , за кожу для книги
было уплачено три рубля. В то время на эти деньги можно было купить три
лошади.
Поскольку книга стоила так дорого, ее берегли. Для защиты
от механических повреждений делали переплет из двух досок, обтянутых
кожей и имевших застежку на боковом срезе. Доска не украшала книгу,
поэтому поверх нее надевали оклад – своего рода металлическую
"суперобложку".