Глава 2: «Вожатый»
ладнокровный, сметливый, черная борода, сверкающие глаза.
"Наружность его показалась мне замечательна. Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показалась проседь, живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок; на нем был оборванный армяк и татарские шаровары".
———————-
Глава 7 «Приступ»
"Между ими на белом коне ехал человек в красном кафтане, с обнаженной саблею в руке: это был сам Пугачев".
"Пугачев сидел в креслах на крыльце комендантского дома. На нем был красивый казацкий кафтан, обшитый галунами. Высокая соболья шапка с золотыми кистями была надвинута на его сверкающие глаза. Лицо его показалось мне знакомо".
Прямо взглянул, мрачно нахмурился, протянул жилистую руку.
——————
Глава 8 «Незваный гость»
«Пугачев на первом месте сидел, облокотясь на стол и подпирая черную бороду своим широким кулаком. Черты лица его, правильные и довольно приятные, не изъявляли ничего свирепого»
Смотрел пристально, изредка прищуривая левый глаз с удивительным выражением плутовства и насмешливости.
—————-
Глава 11. «Мятежная слобода»
«Пугачев сидел под образами, в красном кафтане, в высокой шапке и важно подбоченясь».
Глаза засверкали.
"он был одет по-дорожному, в шубе и в киргизской шапке".
"Лицо самозванца изобразило довольное самолюбие".
"Хвастливость разбойника показалась мне забавна".
———————
Глава 12 «Сирота»
Взглянул грозно, смягчился, устремил огненные свои глаза, лицо омрачилось, сказал смеясь.
"Мы расстались дружески. Пугачев, увидя в толпе Акулину Памфиловну, погрозил пальцем и мигнул значительно; потом сел в кибитку, велел ехать в Берду, и когда лошади тронулись, то он еще раз высунулся из кибитки и закричал мне: "Прощайте, ваше благородие! Авось увидимся когда-нибудь".
Какие причины могут быть на то что бы человек так резко и негативно мог сменить своё мнение
Какие мотивы двигали человеком когда он решил завязать с своей любовью с капитанской дочкой , и что стало тому виной его амбиции или он сам ?
Всегда ли при выборе жены мы должны смотреть на её родителей ?
Чем может нам грозить то что что несмотря на величайшую красоту девушки , мужчина смотрит какие у неё коварные родители и НАВСЕГДА забывает дорогу к её дому - почему это так ?
Стоит ли обращать внимание на родителей девушки ?
Пристроились "ОНИ" ,и доют страну нашу.
<span>"Капустой" набивают карманчик воровской </span>
<span>И класть им на народ, и на страну всю Рашу. </span>
<span>А нам пора их гнать поганою метлой. </span>
<span>Народ не спи, проснись, гоните "шайку лейку " </span>
<span>Твою страну сливают за бабки за бугор. </span>
<span>Бандитов развелось, убьют блин за копейку, </span>
<span>А в некоторых сёлах нет света до сих пор. </span>
<span>Они качают всё из недр земли нашей, </span>
<span>И деньги эти тратят не здесь а где то там. </span>
<span>А мы как идиоты за хлеба кусок пашем. </span>
<span>И верим, что по телеку рассказывают нам. </span>
<span>Предпочитаю первоисточник:
"...Все завидовали согласию, царствующему между надменным Троекуровым и бедным его соседом, и удивлялись смелости сего последнего, когда он за столом у Кирила Петровича прямо высказывал свое мнение, не заботясь о том, противуречило ли оно мнениям хозяина. Некоторые пытались было ему подражать и выйти из пределов должного повиновения, но Кирила Петрович так их пугнул, что навсегда отбил у них охоту к таковым покушениям, и Дубровский один остался вне общего закона. Нечаянный случай все расстроил и переменил.
Раз в начале осени Кирила Петрович собирался в отъезжее поле....
Он расхаживал по псарне, окруженный своими гостями и сопровождаемый Тимошкой и главными псарями; останавливался пред некоторыми конурами, то расспрашивая о здоровии больных, то делая замечания более или менее строгие и справедливые, то подзывая к себе знакомых собак и ласково с ними разговаривая. Гости почитали обязанностию восхищаться псарнею Кирила Петровича. Один Дубровский молчал и хмурился. Он был горячий охотник. Его состояние позволяло ему держать только двух гончих и одну свору борзых; он не мог удержаться от некоторой зависти при виде сего великолепного заведения. «Что же ты хмуришься, брат, — спросил его Кирила Петрович, — или псарня моя тебе не нравится?» — «Нет, — отвечал он сурово, — псарня чудная, вряд людям вашим житье такое ж, как вашим собакам». Один из псарей обиделся. «Мы на свое житье, — сказал он, — благодаря бога и барина не жалуемся, а что правда, то правда, иному и дворянину не худо бы променять усадьбу на любую здешнюю конурку. Ему было б и сытнее и теплее». Кирила Петрович громко засмеялся при дерзком замечании своего холопа, а гости вослед за ним захохотали, хотя и чувствовали, что шутка псаря могла отнестися и к ним. Дубровский побледнел и не сказал ни слова. В сие время поднесли в лукошке Кирилу Петровичу новорожденных щенят; он занялся ими, выбрал себе двух, прочих велел утопить. Между тем Андрей Гаврилович скрылся, и никто того не заметил.
Возвратясь с гостями со псарного двора, Кирила Петрович сел ужинать и тогда только, не видя Дубровского, хватился о нем. Люди отвечали, что Андрей Гаврилович уехал домой. Троекуров велел тотчас его догнать и воротить непременно. Отроду не выезжал он на охоту без Дубровского, опытного и тонкого ценителя псовых достоинств и безошибочного решителя всевозможных охотничьих споров. Слуга, поскакавший за ним, воротился, как еще сидели за столом, и доложил своему господину, что, дескать, Андрей Гаврилович не послушался и не хотел воротиться. Кирила Петрович, по обыкновению своему разгоряченный наливками, осердился и вторично послал того же слугу сказать Андрею Гавриловичу, что если он тотчас же не приедет ночевать в Покровское, то он, Троекуров, с ним навеки рассорится. Слуга снова поскакал, Кирила Петрович встал из-за стола, отпустил гостей и отправился спать.
На другой день первый вопрос его был: здесь ли Андрей Гаврилович? Вместо ответа ему подали письмо, сложенное треугольником; Кирила Петрович приказал своему писарю читать его вслух и услышал следующее:
«Государь мой премилостивый,
Я до тех пор не намерен ехать в Покровское, пока не вышлете Вы мне псаря Парамошку с повинною; а будет моя воля наказать его или помиловать, а я терпеть шутки от Ваших холопьев не намерен, да и от Вас их не стерплю, потому что я не шут, а старинный дворянин. За сим остаюсь покорным ко услугам
Андрей Дубровский».
По нынешним понятиям об этикете письмо сие было бы весьма неприличным, но оно рассердило Кирила Петровича не странным слогом и расположением, но только своею сущностью: «Как, — загремел Троекуров, вскочив с постели босой, — высылать к ему моих людей с повинной, он волен их миловать, наказывать! да что он в самом деле задумал; да знает ли он, с кем связывается? Вот я ж его... Наплачется он у меня, узнает, каково идти на Троекурова!» </span>