— Что ты? что ты? Печорин?. .Ах, Боже мой!. .да не служил ли он на Кавказе?. .— воскликнул Максим Максимыч, дернув меня за рукав. У него в глазах сверкала радость.
— Служил, кажется, — да я у них недавно.
— Ну так!. .так!. .Григорий Александрович?. .Так ведь его зовут?. .Мы с твоим барином были приятели, — прибавил он, ударив дружески по плечу лакея, так что заставил его пошатнуться.. .
— Позвольте, сударь, вы мне мешаете, — сказал тот, нахмурившись.
— Экой ты, братец!. .Да знаешь ли? мы с твоим барином были друзья закадычные, жили вместе.. .
И вот, что его ожидало:
— Ах, точно! — быстро отвечал он, — мне вчера говорили: но где же он? — Я обернулся к площади и увидел Максима Максимыча, бегущего что было мочи.. .Через несколько минут он был уже возле нас; он едва мог дышать; пот градом катился с лица его; мокрые клочки седых волос, вырвавшись из-под шапки, приклеились ко лбу его; колени его дрожали.. .он хотел кинуться на шею Печорину, но тот довольно холодно, хотя с приветливой улыбкой, протянул ему руку. Штабс-капитан на минуту остолбенел, но потом жадно схватил его руку обеими руками: он еще не мог говорить.
Печорин, как только мог, до минимума сократил встречу с Максим Максимычем, не смотря на все старания штабс-капитана. Конечно же ему было стыдно, что в свое время Максим Максимыч оказался свидетелем нелицеприятного случая с Бэлой.
Был рад помочь.
