Бургтеатр в 1786
...................................
За обедом суп едят,
К вечеру «заговорят»
Деревянные девчонки,
Музыкальные сестренки.
Поиграй и ты немножко
<span>На красивых ярких... </span>
<span>(Ложках)</span>
Действие I
Картина 1
В старинном германском замке празднуется день совершеннолетия принца Зигфрида. Его поздравляют друзья, придворные и мать — Владетельная принцесса. А затем торжественно посвящают в рыцари. Отныне его жизнь станут определять долг и доблесть.
Звучат последние тосты в его честь, сверстницы ищут его внимания, но душу Зигфрида волнуют иные чувства, он мечтает о чистой, идеальной любви. Пир затихает, гости удаляются, оставляя принца наедине с его мыслями в сумерках наступившей ночи. Он чувствует рядом с собой чью-то тень, будто какая-то сила манит его. Это является сама Судьба в образе Злого Гения, чтобы открыть принцу волнующие тайны. Повинуясь властному мановению невидимого спутника и смутным предчувствиям, Зигфрид устремляется в идеальный мир своей мечты. . .
Картина 2
Принц попадает на берег фантастического озера. В мерцающих бликах воды перед ним возникают видения зачарованных девушек-лебедей. Он видит Одетту, самую прекрасную из них, и замирает, пораженный ее красотой. Ему открывается наконец его романтический идеал. И он клянется Одетте в любви и верности.
Действие II
Картина 3
В замок Владетельной принцессы съезжаются знатные невесты. Принц должен выбрать одну из них и заключить брачный союз. Появляется Зигфрид, всецело поглощенный воспоминаниями об Одетте. Он безучастно танцует с девушками — никто не может сравниться с его идеалом.
Внезапно на бал прибывает странный рыцарь (еще одно обличье-искушение Злого гения) со своей спутницей ослепительной красоты и в сопровождении свиты из черных лебедей. Это Одиллия, двойник Одетты. Зигфрид, обманувшись их сходством, устремляется к ней. Злой гений испытывает чувства принца. Одиллия увлекает и очаровывает его изменчивой игрой. Сомнения Зигфрида окончательно рассеяны, он называет Одиллию своей избранницей. В момент роковой клятвы сияющая тронная зала погружается во тьму и взорам присутствующих предстает видение прекрасной Одетты. Зигфрид понимает, что стал игрушкой в руках Судьбы. Надеясь искупить измену, он в отчаянии устремляется вслед за ускользающим образом белого лебедя.
Картина 4
Тревожная ночь на озере лебедей. Трагическую весть приносит Одетта: принц нарушил клятву. В душе Зигфрида смятение, он спешит к Одетте с мольбой о прощении. Она прощает юношу, но отныне не властна над своей судьбой.
<span> Злой гений вызывает бурю, она разметала героев, им невозможно соединиться. Обессиленный единоборством с Судьбой, Зигфрид тщетно пытается удержать исчезающий образ. С первыми рассветными лучами он остается один на пустынном берегу, у озера своей мечты.</span>
В 1812 году Бетховен выпустил в свет две симфонии — последние произведения в этом жанре, относящиеся к «зрелому» периоду. Тема радостного прославления жизни, веселья, юмора нашла в каждой из них ярко индивидуальное преломление. В обеих господствует стихия танца, трактованная в каждой совершенно по-разному.
Интерес к образам народно-национального искусства, к поэтизации бытового танца ярко проявился в Седьмой симфонии A-Dur (ор. 92). Вагнер назвал это произведение «апофеозом танца». Действительно, поэзия танца (то есть коллективно организованного ритмического движения) воплощена в каждой ее части. «Непостижимо прекрасная», по словам М. И. Глинки, Седьмая симфония выделяется своей оригинальностью и очарованием. А. Н. Серов усматривал в ней «героическую идиллию».
Симфонию открывает свободно построенное вступление. Глубокое чувство томления охватывает слушателя при первых протяжных, вибрирующих звуках гобоя, поющего мотив волшебной красоты; по своей тембровой характеристике и общему художественному строю он предвосхищает мотив волшебного рога Оберона, ставшего для следующего поколения символом образа прекрасной романтической мечты в музыке:
музыке пишут разные поэты и писатели, в их произведениях она является главным действующим лицом. Басни И. Крылова, повести Л. Толстого и А. Куприна, рассказы К. Паустовского и Ю. Нагибина, как и многих других писателей, по-разному повествуют о волшебной силе музыки, о её роли в судьбе героев - вымышленных и подлинных. Музыка звучит на страницах книг, повествующих, казалось бы, совсем о другом. Её звуки - то назойливо громкие, то исполненные живого страдания, то нежные и задумчивые - помогают писателю сказать в своём повествовании о вещах, порой неподвластных словесному выражению, - о душевном состоянии героя или смысле происходящего события, его иронии или красоте...
