Шехеразада неслышно,мягко,словно кошка,ступая по расшитому ковру подашла к султану и село у его ног.
-А сейчас,позволь рассказать тебе историю о юноше-бродяге и прекрасной принцессе,полюбившего молодого человека. Султана начало мучать любопытство и он покорно соглосился провести ещё одну ночь.
Однажды на большой и шумный базар забрёл юноша.Он был чернобров,волосы завивались кольцами.Но ни кто не обращал на него внимания.Таких бродяг на бозаре было много.И,конечно,большинство состовляло группу воров и мошенников.Юноша звали Абхей.
Он брёл вдоль прилавков,которые ломились от тяжести фруктов или драгоценных вещей.Конечно,он нечего не мог купить.
Глазея на драгоценности,Абхей кого-то задел плечом.Он обернулся и увидел очеровательную девушку.Девушка посмотрела на него и обернувшись пошла дальше.Но она ему так понравилась,что он сам этого не желая пошёл за ней.Бродяга не знал что эта дочь султана сбежавшая из дворца.Принцессу звали Девика.
Спустя время Девика заметела что за ней кто то следует.Она решила разобраться.Только она хотела развернуться как почувствовала у горла острое лезвие кинжала.
-Что красавица страшно?-сказал ей неприятный мужской голос.
Девика даже не могла крикнуть.И вдруг она услышала глухой удар. Она повернулась и увидела Абхея.
-Он не обидел тебя-робко спросил юношо.Они оба влюбились друг в друга.
Вскоре Абхей и Девика поженились.Так несчастный бродяга стал мужем прекрасной принцессы Девики.
Вроде бы у короля и ещё кого то
«Гранатовый браслет» А. Куприна
Л. Н. Толстой "После бала" и «Крейцерова соната» Л. Толстого.
"Кавалер Глюк" Гофмана.
Портрет и музыка Э. Грига, рассказ К. Паустовского «Корзина с еловыми шишками» .
Пастернак Б. Л. - «Опять Шопен не ищет выгод»
Опять Шопен не ищет выгод,
Но, окрыляясь на лету,
Один прокладывает выход
Из вероятья в правоту.
Задворки с выломанным лазом,
Хибарки с паклей по бортам.
Два клена в ряд, за третьим, разом
Соседней рейтарской квартал.
Весь день внимают клены детям,
Когда ж мы ночью лампу жжем
И листья, как салфетки, метим,
Крошатся огненным дождем.
Тогда, насквозь проколобродив
Штыками белых пирамид,
В шатрах каштановых напротив
Из окон музыка гремит.
Гремит Шопен, из окон грянув,
А снизу, под его эффект
Прямя подсвечники каштанов,
На звезды смотрит прошлый век.
Как бьют тогда в его сонате,
Качая маятник громад,
Часы разъездов и занятий,
И снов без смерти, и фермат!
Итак, опять из-под акаций
Под экипажи парижан?
Опять бежать и спотыкаться,
Как жизни тряский дилижанс?
Опять трубить, и гнать, и звякать,
И, мякоть в кровь поря, опять
Рождать рыданье, но не плакать,
Не умирать, не умирать?
Опять в сырую ночь в мальпосте
Проездом в гости из гостей
Подслушать пенье на погосте
Колес, и листьев, и костей?
В конце ж, как женщина, отпрянув
И чудом сдерживая прыть
Впотьмах приставших горлопанов,
Распятьем фортепьян застыть?
А век спустя, в самозащите
Задев за белые цветы,
Разбить о плиты общежитий
Плиту крылатой правоты.
Опять? И, посвятив соцветьям
Рояля гулкий ритуал,
Всем девятнадцатым столетьем
Упасть на старый тротуар.