Литература - это часть культуры человечества. А культура человечества - это его богатство. Что бы не быть нищим среди такого богатства, стоит приобщиться к литературе хотя бы немного. Каждый может что-то почерпнуть для себя из нее.
Как медведя переворачивали
Натерпелись птицы и звери от зимы лиха. Что ни день − метель, что ни ночь − мороз. Зиме конца-краю не видно. Разоспался Медведь в берлоге. Забыл, наверное, что пора ему на другой бок перевернуться.
Есть лесная примета: как Медведь перевернётся на другой бок − так солнце повернёт на лето.
Лопнуло у птиц и зверей терпение.
Пошли Медведя будить:
− Эй, Медведь, пора! Зима всем надоела! По солнышку мы соскучились. Переворачивайся, переворачивайся, пролежни уж небось?
Медведь в ответ ни гугу: не шелохнётся, не ворохнётся. Знай посапывает.
− Эх, долбануть бы его в затылок! − воскликнул Дятел. − Небось бы сразу зашевелился!
− Не-ет, − промычал Лось, − с ним надо почтительно, уважительно. Ау, Михайло Потапыч! Услышь ты нас, слёзно просим и умоляем − перевернись ты, хоть не спеша, на другой бок! Жизнь не мила. Стоим мы, лоси, в осиннике, что коровы в стойле, − шагу в сторону не шагнуть. Снегу-то в лесу по уши! Беда, коли волки нас пронюхают.
Медведь ухом пошевелил, ворчит сквозь зубы:
− А мне какое до вас, лосей, дело! Мне снег глубокий только на пользу: и тепло, и спится спокойно.
Тут Белая Куропатка запричитала:
− А не стыдно, Медведь? Все ягоды, все кустики с почками снег закрыл − что нам клевать прикажешь? Ну что тебе стоит на другой бок перевернуться, зиму поторопить? Хоп − и готово!
А Медведь своё:
− Даже смешно! Зима вам надоела, а я с боку на бок переворачивайся! Ну какое мне дело до почек и ягод? У меня под шкурой сала запас.
Белка терпела-терпела − не вытерпела:
− Ах ты, тюфяк мохнатый, перевернуться ему, видишь ли, лень! А ты вот попрыгал бы по веткам мороженым, лапы до крови ободрал бы, как я!.. Переворачивайся, лежебока, до трёх считаю: раз, два, три!
− Четыре, пять, шесть! − насмехается Медведь. − Вот напугала! А ну кыш отседова! Спать мешаете.
Поджали звери хвосты, повесили птицы носы − начали расходиться. А тут из снега Мышка вдруг высунулась да как запищит:
− Такие большие, а испугались? Да разве с ним, куцехвостым, так разговарить надо? Ни по-хорошему, ни по-плохому он не понимает. С ним по-нашенски надобно, по-мышиному. Вы меня попросите − я его мигом переверну!
− Ты? Медведя?! − ахнули звери.
− Одной левой лапкой! − похваляется Мышь.
Юркнула Мышь в берлогу − давай Медведя щекотать. Бегает по нему, коготками царапает, зубками прикусывает. Задёргался Медведь, завизжал поросёнком, ногами задрыгал.
− Ой, не могу! − завывает. − Ой, перевернусь, только не щекочи! О-хо-хо-хо! А-ха-ха-ха!
А пар из берлоги − как дым из трубы.
Мышка высунулась и пищит:
− Перевернулся как миленький! Давно бы мне сказали.
Ну а как перевернулся Медведь на другой бок − так сразу солнце повернуло на лето. Что ни день − солнце выше, что ни день − весна ближе. Что ни день − светлей, веселей в лесу!
Вот так ну если правильно незачто!ヽ(´▽`)/(^-^) найди в инете ( интернете) потому что много фото не отправить
Одолев едва проходимую лесную чащу, двое молодых людей вышли к берегу ослепительно сияющего горного озера. Первый из путников — рослый силач и хвастун Гарри Марч, — заметив восхищение своего товарища, сказал, что в сравнении с Великими озёрами Канады это, мол, так, озерцо. Но для выросшего в лесах Натти Бампо, прозванного Зверобой, огромное водное зеркало являло невиданное зрелище. Любоваться, однако, времени не было. Особенно Гарри Марчу (по меткому прозвищу колонистов — Непоседе), Его, как надеялся великан, ждёт не дождётся красавица Джудит — дочь давным-давно поселившегося на озере Томаса Хаттера.

Благодаря рекламе Брифли бесплатен
Отыскав припрятанную пирогу, приятели скоро достигли «замка» — построенного на вбитых на мелководье сваях жилища отшельника Тома. Дом пустовал. По предположению Гарри, старик с дочерьми отправился на охоту. Молодые люди плывут на их поиски. Сначала они замечают осматривающего капканы Хаттера и только потом прекрасно замаскированный «ковчег» — большую плоскодонную баржу. О начавшейся между англичанами и французами войне Том уже получил известие, но то, что воины дружественного французам индейского племени мингов бродят в окрестностях озера, он ещё не знает. С помощью вновь прибывших он торопится вывести «ковчег» на открытую воду.
Непосредственная опасность миновала, но на берегу озера спрятаны две пироги — Хаттер, Гарри и Зверобой не без основания предполагают, что индейцы скоро отыщут их. Поэтому — под прикрытием ночи — решено овладеть пирогами. Гарри ухаживает за Джудит, но девушке он не нравится.
В темноте мужчины отправляются в опасное плаванье. Предприятие удаётся — пироги захвачены. Гарри с Хаттером решаются напасть на покинутое мужчинами индейское стойбище. Зная, что на такую гнусность Зверобой не согласится, его отсылают. Авантюристы, однако же, просчитались — женщины подняли крик, и бывшие неподалёку воины успели на помощь. Неудачливые охотники за скальпами сами попадают в плен. Проснувшись на рассвете, Зверобой видит, что оставленная им пирога приближается к берегу. Охотник пускается в погоню. Когда до лодки — и до земли — осталось совсем немного, из кустов раздаётся выстрел. Индеец. Зверобой выпрыгивает на берег и прячется за дерево. Он предлагает индейцу мир — тот соглашается. Но, завладев пирогой и собираясь отплыть, молодой человек замечает, что воин в него прицелился. Зверобой мгновенно направляет ружье в скрывающегося за кустами противника — два выстрела слились в один. Юноша не пострадал — ирокезский воин смертельно ранен. Умирая, индеец называет охотника Соколиным Глазом.
Зверобой возвращается в «замок». От дочерей Тома он не скрывает, в какую серьёзную переделку попал их отец. Но и обнадёживает: сегодня вечером, на закате, у него назначена встреча с делаварским воином Чингачгуком — они что-нибудь да придумают. Тем более что Великий Змей — так с делаварского переводится Чингачгук — явился сюда за похищенной у него невестой.
Все переходят на «ковчег», и, лавируя целый день, чтобы затруднить вражеских воинов, точно на закате Зверобой подводит баржу к назначенному месту — с невысокой скалы на судно спрыгивает индеец. На берегу появляются преследователи, но поздно — ковчег уже вне досягаемости.
Посовещавшись, Зверобой с Чингачгуком советуют сёстрам выкупить пленников. Девушки без колебания предлагают лучшие свои наряды — но хватит ли этого? Немного подумав, Джудит решает вскрыть заветный сундук отца. Среди дорогих платьев и разной невидали находят искусно выточенные шахматные фигурки. Ни Джудит, ни Зверобой не знают, что это такое, но лучники, осёдланные кони, а особенно слоны поражают воображение. Явившиеся для переговоров индейцы попросту околдованы. Для приличия чуть поторговавшись, они с радостью обменивают пленников на двух диковинных зверей — шахматных слонов.
И освобождённые и освободители решают: «замок» — место ненадёжное. «Ковчег» — безопаснее. Все перебираются на баржу и отплывают. Ночью Чингачгук со Зверобоем пробираются во вражеский лагерь — за Уа-та-Уа, невестой Великого Змея. Девушку стерегут. На счастье, один из вождей мингов приказывает старухе-охраннице принести воды. Та, захватив юную делаварку, отправляется к роднику. Зверобой нападает на старуху, зажимает ей рот — Чингачгук с Уа-та-Уа бегут к пироге. Гуронке удаётся издать пронзительный вопль — Зверобой отшвыривает старуху и пускается наутёк. У самой воды один из индейцев настигает Зверобоя. Завязывается борьба. Подбегают ещё несколько воинов — Соколиный Глаз в плену.
Хаттера и Непоседу не волнует судьба Зверобоя. Джудит — другое дело. Всю тревожную ночь она — вместе с младшей сестрой Хетти — проводит в лодке, надеясь узнать, что ждёт понравившегося ей охотника.
Хаттер и Непоседа направляют «ковчег» к «замку»; им кажется — он не
Бумага делалась и сейчас делается из. Коры деревьев а потом на специальных заводских фабриках эта кора превращается в десятки бумаг