Впервые капитан Тушин предстаёт перед глазами Андрея Болконского совсем не в героическом виде: «маленький, грязный худой артиллерийский офицер без сапог, в одних чулках». За что и получает нагоняй от штаб-офицера. Князь Андрей отметил, что в фигуре Тушина «было что-то особенное не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное». Второй раз на страницах романа капитан появляется во время Шенграбенского сражения. При начале сражения князь Андрей снова видит капитана "маленький Тушин, с закушенной набок трубочкой". Доброе и умное лицо его несколько бледно. Фигурку эту со всех сторон окружают огромные широкоплечие богатыри. Сам Багратион, объезжая позиции, находится рядом. Однако Тушин, не замечая генерала, выбегает вперед батареи, под самый огонь и, "выглядывая из-под маленькой ручки", командует. "Еще две линии прибавь, как раз будет, - закричал он тоненьким голоском".
<span>Тушин робеет перед всеми: перед начальством, перед старшими офицерами. В нем так много доброго и печального, и так мало громкого и героического. </span>
<span>И вот уже французы думают, что здесь в центре сосредоточены основные силы армии. Они даже не могли себе представить, что здесь всего четыре пушки без прикрытия, которые сожгли Шенграбен. "Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку... выбегал вперед и из-под маленькой ручки смотрел на французов. - Круши, ребята! - приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты". Тушин нарисовал в своём воображении особый мифический мир: неприятельские пушки - это не пушки, а трубки, которые курит огромный невидимый курильщик: «- Вишь, пыхнул опять... теперь мячик жди». </span>
<span>Наверное, и сам Тушин представлял себя таким же огромным и сильным, швыряющим за горизонт чугунные мячики. Тушину жалко людей, жалко смотреть на убитых и раненых, он морщится, видя их. Он проявляет свои чувства на поле битвы. Тушин не хочет отступать, на его глазах слезы. Для него нет тактики и всех военных наук. Он солдат, цель которого не допустить врага на территорию России. Благодаря ему рота, да и войско выстояли, хотя по достоинству оценить его заслуги перед Отечеством смог только князь Андрей. Только князь Андрей понял и увидел то героическое и сильное, что есть в капитане. Вступаясь за него, Болконский на военном совете не убеждает князя Багратиона, что успехом дня "обязаны мы более всего действию этой батареи, и геройской стойкости капитана Тушина", но заслуживает смущенную благодарность самого капитана: "Вот спасибо, выручил, голубчик". Князь Андрей осознавал, что истинный герой это не тот, кто спешит доложить начальству о победе, истинный герой – это народ.
</span>
Тридцатилетний Н. С. Лесков вступил на литературное поприще в начале 60‑х гг. XIX в., когда уже пришли в большую литературу старшие его современники: Толстой, Достоевский, Тургенев, Писемский. Лесков – обладатель редкостного художнического кругозора, «он пронзил всю Русь». Он был и вместе с тем одним из своеобразных мыслителей, имевших свой взгляд на историю России, на пути ее движения, развития. Одной из вершин художественного творчества писателя явился его знаменитый рассказ «Левша».
Повествование ведется от лица рассказчика, речь которого пестрит устаревшими словами, просторечиями. Этот язык Н. С. Лескова требовал большой, кропотливой работы. Создание особого языка дается автору нелегко, и одна любовь к делу, к своему писательскому мастерству может побудить человека взяться за такую сложную, мозаичную, кропотливую работу. Но именно за этот своеобразный язык и обвиняли автора, заставляли «немножко портить и обесцвечивать этот язык».
«Левша» – произведение поистине народного героического эпоса, в котором писателем достигаются большая сила и глубина художественного обобщения. В нем настолько точно воссоздан речевой колорит изображаемой среды, что при чтении возникает иллюзия достоверности событий и реальности образа рассказчика‑повествователя.
Поистине образа повествователя как такового не существует, эта роль принадлежит самому автору. Как известно, Н. С. Лесков – противник самодержавия, он выступал за демократию, за свободу народа, независимость рабочих. В этом и заключается главная роль повествователя, который проводит нас по тропам истории, знакомит с императорами. Поскольку Н. С. Лесков пытался найти среди людей; среди простого народа положительного героя, естественно, посредством этого героя он пытается обличить самодержавную власть. Александра Павловича он показывает слишком ласковым, общительным – «всегда имел междоусобные разговоры со всякими людьми, жена после его смерти потеряла всякий смысл к жизни, лишь отвечала, усмехнувшись: „Не вдовье это дело“.» Николай Павлович – слишком уверен в своем народе, слишком доверяет ему и, несмотря на свой высокий чин, может запросто разговаривать, обнимать и целовать бедняков, когда они не подводят и выполняют требования государя.
Повествователь показывает не только жизнь власть имущих, но и главного героя рассказа – тульского косого левшу, редкостного мастера. Конечно, жизнь у него не сахар: «выдраны волосья при ученье», сам «в опорочках, одна штанина в сапоге, другая мотается, а озямчик старенький, крючочки не застегаются, порастеряны, а шиворот разорван…»
<span>Но у него имеются черты характера, любимые автором: трудолюбие, любовь к родине, к своим родителям, чувства патриотизма, гордости за свою страну, за свой многочисленный, многострадальный народ. Н. С. Лесков обладал всеми этими качествами, потому ему так близок и понятен главный герой рассказа
</span>
Незнаю что сказать ммм... даа..
Полное имя: Шарль Перро
Родился: 12 января 1628 г., Париж, Франция
Умер: 16 мая 1703 г., Париж, Франция
Биография
ШАРЛЬ ПЕРРО — известный французский писатель-сказочник, поэт и критик. Член Французской академии с 1671.
Родился в семье судьи Парижского парламента Пьера Перро и был младшим из его семи детей (вместе с ним родился и брат-близнец Франсуа, умерший через 6 месяцев). Из его братьев, Клод Перро был известным архитектором, автором восточного фасада Лувра (1665—1680).
Семья мальчика была озабочена образованием своих детей, и в возрасте восьми лет Шарль был отправлен в коллеж. Как отмечает историк Филипп Арьес, школьная биография Перро – биография типичного отличника. За время обучения ни он, ни его братья ни разу не были биты розгами — случай по тем временам исключительный. Учился в университетском коллеже Бовэ, который, однако, бросил, не доучившись.
После коллежа Шарль в течение трех лет берет частные уроки права и в конце концов получает диплом юриста.
Купил лицензию адвоката, но вскоре, наскучив судейской должностью, поступил клерком к своему брату архитектору Клоду Перро и вошел в доверие к Жану Кольберу, так что в 1660-х годах он во многом определял политику двора Людовика XIV в области искусств. Благодаря Кольберу, он в 1663 году назначен секретарем вновь образованной Академии надписей и изящной словесности; он также был генеральным контролером Сюринтендатства королевских строений. После смерти Кольбера (1683) он впал в немилость и потерял выплачивавшуюся ему как литератору пенсию, а в 1695 году лишился и места секретаря.
Мало кто из наших современников знает, что Перро был маститым поэтом своего времени, академиком Французской академии, автором знаменитых научных трудов. Перро был довольно плодовитым литератором (первое его произведение — ирои-комическая поэма «Стены Трои, или Происхождение бурлеска», 1653), но его художественные произведения, за исключением сказок, вскоре были забыты. В историю литературы он вошёл как главный идеолог движения «новых» в споре о древних и новых. Основные программные тексты Перро — поэма «Век Людовика Великого» (1687) и диалоги «Параллели между древними и новыми в вопросах искусства и наук». Перро считал, что искусство века Людовика намного превзошло античное и должно развиваться и далее; представлению о неизменном идеале он противопоставил идею поступательного прогресса искусства, идущего рука об руку с прогрессом наук и ремёсел. Он отдавал предпочтение прозе перед поэзией и считал, что преемником античного эпоса является роман.
Однако всемирную известность и признание потомков принесли ему не его серьезные труды, а прекрасные сказки «Золушка», «Кот в сапогах», «Синяя Борода».
Перро выбрал из массы народных сказок несколько историй и зафиксировал их сюжет, который еще не стал окончательным. Он придал им тон, климат, стиль, характерный для 17 века, и тем не менее очень личный.
В 1697 г. опубликовал сборник «Сказки матушки гусыни, или Истории и сказки былых времен с поучениями». Сборник содержал 9 сказок, представлявших собой литературную обработку народных сказок (как полагают, услышанных от кормилицы сына Перро) — кроме одной («Рике-хохолок»), сочиненной самим Перро. Эта книга широко прославила Перро за пределами литературного круга. Фактически Перро ввел народную сказку в систему жанров «высокой» литературы.
«Сказки» способствовали демократизации литературы и оказали влияние на развитие мировой сказочной традиции (братья В. и Я. Гримм, Л. Тик, Г. Х. Андерсен).
Перро не решился опубликовать сказки под своим именем, и на выпущенной им книжке значилось имя его восемнадцатилетнего сына – П. Дарманкура. Он опасался, что при всей любви к «сказочным» развлечениям писание сказок будет воспринято как занятие несерьезное, бросающее тень своей легкомысленностью на авторитет серьезного литератора. Поэтому сборник "Сказки матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времен с поучениями" был выпущен под именем сына Шарля Перро Пьера де Арманкура - Перро. Именно сын в 1694 году по совету отца начал записывать народные сказки. Пьер Перро погиб в 1699-м. В мемуарах, написанных за несколько месяцев до смерти (он умер в 1703 году) Шарль Перро ничего не пишет о том, кто был автором сказок или, если быть точнее, литературной записи.
Мемуары эти, впрочем, были опубликованы лишь в 1909 году, а уже через двадцать лет после смерти литература, академика и сказочника, в издании 1724 года книги "Сказки матушки Гусыни" (ставшей, кстати, сразу бестселлером) авторство впервые было приписано одному Шарлю Перро.
Шарль Перро является автором сказок: Золушка, Красная Шапочка, Спящая Красавица и осечено сирого других сказок
Нынешним летом снова довел ось мне побывать в степном Заволжье. замрут на мгновение упругие колосья, и вдруг разом встрепенется и словно ринется к сверкающему горизонту неоглядная шелестящая волна. День был жаркий -струилось марево. .Год выдался добрый, и от щедрот его теплела душа. Но одна машина еще громыхала и, покачиваясь в пыли, грузно волочилась вдоль кромки покоса. Пока подходил, Владимир Иванович Минаков заглушил мотор и выбрался из кабины. Без малого сорок лет трудится он на этой краснокутской земле.- Ну, здравствуйте... - выдохнул он смущенно и шагнул к бочке с водой. Такая была жара. И в такую вот жару, пообедав торопливо, надо было снова забираться в пышущую огнем кабину и снова весь день напролет крутить под этим ошалелым солнцем до блеска натертый ладонями штурвал.