Стилистический прием, употребленный в припеве этой песни Надежды Кадышевой, называется метафорой: грех - это вино; согрешить - выпить вина. При этом для соблюдения размера в строке вместо "выпить вина греха" говорится "выпить грешного вина". Противопоставление церковного вина, употребляемого в церковных таинствах, и "грешного вина" едва ли приходило в голову и автору текста, и исполнительнице, хоть такой термин для воцерковленных и существует, оказывается.
В песне не говорится про вино в прямом смысле - якобы мадам напилась и уже собой не владеет (как предполагается в одном из ответов). Героиня Кадышевой - не такая низкопробная женщина. Любовь-страсть с древних времен уподобляли вину, которое приподнимает над обыденностью, но в неумеренных дозах затуманивает рассудок.
Мне, как и многим, такой сюжет для попсовой песенки не нравится. И вот почему. Попсу обычно записывают не для переживаний и раздумий зрителя клипов или слушателя (в отличие от трагедий вроде "Царя Эдипа" и даже от раздражающих публику пьес про геев, которые зритель осмысливает, а не воспринимает как рассказ о том, что всегда было и должно быть!), а чтобы звучала фоном, и неуместно, чтобы фоном для жизни молодых (и вообще людей) были именно такие сюжеты.
Но, говоря о том, какая нехорошая женщина - героиня этой песни, надо вспомнить и про другую сторону дела. Эта женщина - лишь волчица, которой под силу догнать больного зайца (и употребить для своей пользы, естественно, - а что, она на его зайчиху и детишек смотреть будет?). Здоровые зайцы от таких убегут, не поведутся, то есть, на всё это "вовсе-не-колдовство". Так что она - санитар леса. Не болейте, зайчики!
