Довольно сложным оказался этот вопрос, и для ответа на него пришлось провести целое расследование. Вернее фамилия графа, который по легенде прочитал пьесу Гоголя Николю 1 да так удачно, что всем слушавшим прочтение очень понравились, особенно образы Бобчинского и Добчинского, нашлась быстро - это граф ВИЕЛЬГОРСКИЙ. Сложнее оказалось с его именем, ведь примерно в одно время в России жили несколько представителей этой дворянской фамилии, но почти все они не имели никакого отношения к императорской семье. За исключением Иосифа Михайловича, который воспитывался с будущим императором Александром 2 и был вхож в высшее общество. Мало того Иосиф Виельгорский был другом Гоголя и потому мог лоббировать его интересы при дворе. Жаль, что молодой граф умер очень рано, в 22 года.
Чтобы не было лишних вопросов обратимся к оригиналу письма г. Хлестакова к своему другу:
Он на прямую говорит, что догадался что его приняли не за того, кто он есть на самом деле. А вот за кого, он сам терялся в догадках. Не соглашусь, что он мошенник. Плут отменный - это да, а для мошенника мелко плавает. Поэтому и слинять решил вовремя, чтобы не быть разоблаченным.
Приезд подлинного ревизора, вызвавший у "отцов города" немую сцену, - это отголосок традиций классицизма. Так у Мольера дело заканчивается тем, что приезжает государственный чиновник от самого короля и восстанавливает справедливость от имени монарха. Теоретически рассуждая, государственный человек (ревизор то есть) должен прекратить всю эту весёлую жизнь, которую устроили себе находящиеся у казённой кормушки чиновники. Вроде как страшный суд в пределах города N.
Однако Н. В. Гоголь не был бы классиком русской литературы, если бы у него всё так просто приводилось в порядок. Не зря в течение всей пьесы мы знакомимся с характерами персонажей.
это правда, но от чего именно? Оттого, что кормили, поили и развлекали какого-то проходимца. Думали, что благополучно сбыли ревизора с рук, ан-нет, сюжет разворачивается по другому кругу, как в дурном сне.
Что ж, придётся и этого кормить, поить и развлекать, и ещё двадцать ревизоров, если они прибудут. Именно этим займутся чиновники, оправившись от изумления, заставившего их застыть на месте. Накладно, кто же спорит, но несмертельно. Как-то же они на своих местах прекрасно до сих пор существовали? Ведь ревизор, за которого они приняли Хлестакова, наверняка был не первым в их жизни, справлялись же с ними как-то. И с этим тоже справятся - чисто дело техники.
