Единственное, с чем можно согласиться в высказанной интерпретации, так это с дегероизацией Мастера и Маргариты.
Читающие действительно забывают, что мадам была скучавшей барынькой, жившей в советские времена за чужой счёт - это при всеобщей трудовой повинности-то! Такое счастье могло выпасть лишь жене инженера довоенной эпохи (не путать с тем, во что эту профессию превратили в хрущёвские времена!) Подумать только, её руки никогда не прикасались к примусу, у неё была прислуга (действие происходит не в Париже, а в советской Москве), но Маргарита искала большого и светлого чувства... и нашла его в лице музейного работника, бросившего жену и скрывшегося с крупным выигрышем в лотерею, чтобы жить в своё удовольствие.
Нет, это был не Киса Воробьянинов, ресторанные попойки с девочками в нумерах его не прельщали, его проблема была гораздо серьёзней: Мастер писал то, на что не осмелился даже Достоевский. В легенде о Великом Инквизиторе вернувшийся к людям Иисус молчит. В романе эта особенность несостоявшегося диалога объясняется так:
А у Булгакова Иешуа говорит много чего, потому что этот автор не боялся исказить смысл Св. Писания или внести некую еретическую инновацию в его понимание. В его романе предстаёт не Иисус Христианства, а некий Иешуа из апокрифов и Талмуда. Дело не только в том, что Булгакову не грозил Св. Синод и царская цензура, а в том, что там даётся версия Сына Божьего в передачи дьявола. Мастера обуревала гордыня, он повёлся на соблазн и решил всем нам показать "настоящего Иисуса" - в результате чего получил "по блату" персональное местечко в аду - тот самый вечный покой.
Перед нами два глубоко порочных персонажа, страдающих смертными грехами, хронические нарушители десяти заповедей, а массовый читатель почему-то решил, что ему показывают настоящую любовь, дескать, сознание мадам не испорчено мерзостями советского быта, а мусье - пресвободный такой художник, не отвлекающийся на конъюнктуру.
Можно долго рассуждать о том, почему они кажутся "хорошими парнями", считал ли Булгаков их такими. Лучше или хуже Воланд нигде не упомянутого Сталина и проч. Выдающееся произведение литературы потому и попало в золотой фонд, что его можно читать и понимать по-разному, находить новые глубины, расширять собственные горизонты, зашоренные личным опытом. Вот только у блогера всё как-то очень узко. Он явно приписывает автору идеи, которых у него не было.
Булгаков писал о том, что знал, поэтому его перо убедительно. Он был врачом и литератором. Если бы он взялся описывать метростроевцев и трудовые будни пролетариата, то его "хождение в народ" выглядело бы примерно так, как много позже описал Твардовский:
Слава Богу, Булгаков до такого не скатился, но подобной макулатуры в СССР было предостаточно, и называлось это "производственный роман" - детище "социалистического реализма". Но г-ну блогеру явно хочется продвинуть идейку о том, что народ при серпе и молоте (выражаясь буквально и фигурально) - здоровое общество, а вот интеллигенция - вся насквозь гнилая, поэтому дьявол прямо к ней и идёт.
Далеко не всякий, кто пишет бумажки, а не стучит кувалдой, прямо сразу интеллигент. А пошёл сатана туда, где рассуждали о нём да о Боге. Если бы пролетарии, вернувшись с завода в бараки и коммуналки, начинали такие беседы о вечном, то враг рода человеческого пожаловал бы туда. Я так надеюсь, никто не ставит в вину Булгакову дружбу со здравым смыслом в рамках фантастического произведения? Отсутствие реализма не отменяет необходимость в убедительности создаваемых образов.
Мерзкая Аннушка, которой "выпала честь" разлить масло, - тоже порочная деятельница искусств? Ведь и её потом наказывает Азазелло - волшебными деньгами, превращающимися из рублей в запретные доллары.
Вряд ли сплошными интеллигентами был набит цирк, в котором Воланд устроил сеанс магии. В цирк ходили как раз люди попроще. Мы не знаем социального и материального статуса людей, оказавшихся потом голыми на улице, но факт остаётся: тот, кто доверился дьяволу, не получает от него ничего подлинного, а затем жестоко расплачивается.
Словом, блогер увидел в романе то, что захотел увидеть. Даже если он иногда случайно попадает пальцем в небо, для него подогнать реальность под собственное мнение - поведенческая норма, хотя логично ожидать, что должно быть наоборот.