Я - ни при каких. Если бы со мной проделали сложную операцию по вживлению матки, я носил бы все, что в нее положили, с очень большой осторожностью, радуясь, что оно не отторгается.
А вот моя жена более критична - и если бы был серьезный риск, что в матке находится то, из чего не разовьется человеческая жизнь, она бы как можно надежнее это перепроверила - и освободила бы место для будущего человека. К счастью, такого у нас не было, но был случай проще: однажды выяснилось, что в плодном яйце вообще ничего нет (анэмбриония). Пришлось его быстро удалить. Такая операция называлась мини-аборт.
Если ребенок приходит к юным родителям внепланово, лучший выход для них - отменить зачатие следующего, которого они хотели тогда-то и тогда-то, и заняться этим, который уже пришел. Неужели всего одного ребенка никак нельзя себе позволить? И дать себе зарок, что больше никогда, если с ним так трудно! Может, те, кто родили такого ребенка в нулевые годы, сейчас очень рады, что не затянули дело до экономического кризиса - с младенцем ведь сложнее выживанием заниматься, чем с подростком... Намекну тем, кому противно рожать в кризис, что на войне с младенцем еще сложнее (считайте это черным юмором)! Опытных же родителей, к которым все приходят и приходят нежеланные дети, я не понимаю. Нельзя же настолько не владеть собой.
Кроме эмбрионов, несовместимых с жизнью (в том числе и с жизнью матери, бывает и такое), и нежеланных по бытовым соображениям детей, есть те, которые, к счастью, завязываются все реже (девушки грамотные пошли, знают, как этого избежать без аборта): дети насильников. С этим все тоже очень индивидуально. Если бедной девушке некуда уехать и ребенку кто-нибудь скажет, что он сын соседа, который в тюрьме сидит, то так лучше не надо. Но гораздо лучше уехать и не болтать об этом даже в сильном гневе (например, когда ребенок режет ножницами единственное выходное платье или проявляет колоссальную неспособность к математике).
