Страшно видеть то, как ты меняешься вместе со всем, что творится вокруг.
Я помню, как переживала за каждого человека, который стоял на Майдане. Я помню то, как сутками следила за всеми событиями, которые там происходили. Помню и то, как не могла уснуть, видя как на моих глазах рушится всё. Тогда всё казалось чем-то далеким, нереальным. В то время у меня еще оставались какие-то планы на будущее, оставались надежды на то, что все обойдется и Киев станет той мирной столицей, попасть в которую было чем-то приятным. Я помню, как смотрела видео с Майдана, где люди были такими улыбчивыми, родными, дети смеялись, женщины наливали чай окружающим, и я думала: "Вот моя Украина. Моя родная и любимая Украина!".
В те моменты я даже не догадывалась, что случится. Я держала кулачки за то, чтобы все устаканилось и рыдала, когда показывали видео убитых мужчин с грязными руками, кровавой одеждой, лежавших на земле у собора. Я представляла, что это отцы, братья, мужья, и задавала лишь один вопрос себе: "За что?".
Ломаешься ровно тогда, когда происходит некий пик. Первым пиком был расстрел людей на Майдане. Вторым - вход техники в Славянск, когда мужчине переехали БТРом ноги, а люди останавливали БТР руками. Я слышала эти крики о помощи и рыдала. Третьим пиком было сожжение людей в Одессе. Это было настолько шоковое состояние, что я до последнего не верила, что это все - правда. Не верила, что такое вообще возможно. Вот тогда начался ад.
Знаете, ничего в своей жизни я так не ценила до этого момента, как родной дом. В июне, когда люди начали массово покидать территории Донецкой и Луганской областей, я видела состояния матерей и детей, которые ехали по несколько человек на койку в поезде. Я видела то, как сложно было бросить все и уехать неизвестно куда, насколько, не зная, вернешься ли ты вообще.
Сложно. Морально сложно было принять реальность, осознать, что больше нет той Украины, в которой ты родился. Сложно и сейчас. Но это должно было произойти, увы.
