Начало повести звучит красиво, почти сказочно:
Писатель Ермолай Эразм создавал это красивое и благочестивое произведение в середине 17-го века, дав ему лаконичное название "Повесть о Петре и Февронии". Феврония - дочь крестьянина, тем не менее она имеет собственное достоинство, гордость, нравственную красоту и чистую душу, которые отлично сочетаются с её великолепным умом. Петр же достаточно осторожен и осмотрителен, он не сразу принимает решение о женитьбе, особенно его мучили сословные предрассудки, навязанные извне боярами.
Читая повесть Эразма, невольно проникаешься его симпатией к своей героине, Февронии. Таким образом, автор прославляет и, в общем-то жизнеутверждает такие моральные и духовные ценности русского человека, как верность, мудрость, духовная красота, нравственная чистота, святость чувств в любви и браке. Очень интересно выглядит окончание жизненного пути Петра и Февронии. Девушка со смиренным спокойствием, без суеты и душевных истерик принимает решение окончить свой земной путь вместе с любимым. Она, как будто переходя из этого мира в иной, спокойно втыкает иголку, которой вышивала для церкви, в воздух.
Позже критики данного произведения назвали самой главной чертой Февронии её психологическую умиротворённость и даже провели параллель между ней и ликами святых, несущих в себе идеалы нравственности и самопожертвования. В повести проявляется очень активный интерес к личной жизни человека и его душевным устремлениям. Очень важным моментом можно считать и достаточно подробное описание крестьянского быта. На мой взгляд, повесть не имеет исторической подоплёки, она больше похожа на поэтическую сказку в народном стиле, которую можно рассматривать началом развития жанра, именуемый в наше время повестью.
И всё же есть данные о том, что жизнь неких благочестивых супругов прошла местную канонизацию, но утверждать, что это были именно Пётр и Феврония достаточно сложно, так как по датам очень много несостыковок, да и речь идёт о других героях, с совершенно другими именами, в частности, о Давыде и Ефросинье, умершими в один час. Интересно, что именно о ней, жене Давыда, нет вообще никакой информации в летописях