Публицистика - это отдельная ниша в литературе, выработавшая собственный функциональный стиль речи, который так и называется публицистическим. Полноценное изучение языка и литературы невозможно, если полностью игнорировать целый пласт речевой культуры. Проблема в том, что ему отведена ничтожно малая роль в средней школе. Прежде всего изучаются работы допотопных литературных критиков - Белинского и Добролюбова, при этом акцент делается не на том, кáк они разбирают литературные произведения, а во вбивании в головы высказанных ими идей.
Своими корнями публицистика уходит в искусство публичной речи. Ещё в дореволюционной гимназии школяров терзали риторическими фигурами и оборотами в сочинениях Цицерона
Господи, две тысячи (с гаком) лет спустя мы чувствуем ненависть к мерзавцу Катилине, хотя историки не очень уверены, что тот был заговорщиком, и склонны к выводу, что Цицерон сделал классический вброс "fake news"-ами. Но как он это сделал! Словно его инсинуации - давно доказанный факт и Катилине осталось лишь попросить немедленно расстрелять себя на заднем дворе Сената или выслать на урановые рудники.
Советское образование, а затем постсоветское не только не продолжило традиции гимназического, но даже растеряло их. Большевикам не очень было нужно, чтобы народ понимал механизмы воздействия на психику - а ведь это одна из целей публицистики. Умение вести риторический спор, в котором победили бы не они,
не нравилось, поэтому научившихся этому при самодержце охотно расстреливали по любому поводу, а остальных эту не учили. Товарищ Троцкий (например) был виртуозным мастером речи, в том числе и спонтанной. Даже когда его сочинения уничтожили и спрятали остатки в Гохране, а имя разрешили употреблять исключительно в контексте "подлый враг народа", даже тогда не смогли отказаться от фразеологизма, которым он обогатил русский язык, на десятилетия анонимным он стал анонимным, как бы всегда существовавшим.
Было бы замечательно, если бы публицистику изучали намного больше и подробней. Со времён античных ораторов она развилась, обогатилась собственными жанрами. Здесь действительно есть над чем поработать. Разбирающегося в ней человека не проведёшь рекламными завлекалками или сладкими предвыборными призывами с трибун. Он понимает, когда его отвлекают и завлекают, он умеет увидеть сигнальные флажки "опасность!". Он умеет оценить красоту слога, но... Если Пушкина преподносят так, что дети бегут от него, как от чумы, то что останется от Боровика, если его преподнести таким же образом? Российская школа не в состоянии познакомить школьников даже с явными гениями, куда уж ей до "просто" качественного текста. Требуются особо светлые головы, которые пересмотрели бы концепцию обучения языку и литературе, и чтобы чиновники Минобра не сожрали этих авторов вместе с идеями и шнурками.