Повесть "Ночь перед Рождеством" 1832 года, написана Гоголем. Она рассказывает про кузнеца Вакулу. В самом начале черт и мама Вакулы Солоха крадут все звезды с неба и черт прячет в карман месяц. Тот злится на кузнеца за то, что он нарисовал картину Страшного суда на церковной стене. Тем самым, чтобы Чуб не пошёл к дьяку и Вакл не смог прийти к его дочери Оксане. Но не смотря на это Чуб уходит. Тем временем к Оксане приходят подруги и она говорит Вакуле, что выйдет затого замуж если он подарит ей черевечки царицы. Тем временем, к Солохе по очереди приходят голова, дьяк и Чуб и они зачертом все по очереди прячутся в мешки. Приходит Вакула и забирает мешки. Во время калядок Оксана, шутя обещает выполнить свое обещание по поводу черевичков. Кузнец с горя решил устроиться и бросает все мешки, кроме самого маленького, в котором сидит черт.Слегка успокоившись, Вакула хочет попробовать ещё одно средство: он приходит к Пузатому Пацюку, который и получает туманный ответ, что чёрт у него за плечами. Предвкушая славную добычу, чёрт выскакивает из мешка и, сев на шею кузнеца, сулит ему этой же ночью Оксану. Вакула, ухватив чёрта за хвост и угрожая его перекрестить, становится хозяином положения и велит чёрту везти себя «в Петербург, прямо к царице. Прибыв в Петербурге, кузнец приходит к запорожцам. С помощью чёрта он добивается, чтобы его взяли на приём к царице. Кузнец оказывается перед царицей в сопровождении Потёмкина и просит у неё царских башмачков. Тронутая таким простодушием, Екатерина II обращает на этот пассаж внимание стоящего поодаль Фонвизина, а Вакуле дарит башмачки.
В селе в это время деревенские бабы спорят, каким именно образом наложил на себя руки Вакула. Эти пересуды смущают Оксану, она всю ночь не может заснуть, а к утру влюбилась в Вакулу. Вакула возвращается в Диканьку и вынимает из сундука новые шапку и пояс и отправляется к Чубу с просьбой отдать за него Оксану. Чуб, прельщённый подарками, отвечает согласием. Оксана готова выйти за кузнеца и без черевичков. Обзаведшись семьёй, Вакула расписал свою хату красками, а в церкви намалевал чёрта, да «такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо».
