Ответ:
Термин «Промышленная революция», созданный более столетия назад для описания быстрых экономических преобразований в Британии, не совсем подходит для описания изменения методов производства в современной Франции. Конечно, сейчас две экономики кажутся удивительно похожими, но переход Франции к индустриальной экономике был гораздо более постепенным. Французское промышленное производство на многие десятилетия отставало от Британии и Германии.
Объяснение:
Этот темп был в значительной степени результатом медленного роста французского населения относительно роста населения практически во всех других странах Европы. <em>В течение 19-ого столетия британское население увеличилось приблизительно на 350 процентов, немецкое население увеличилось приблизительно на 250 процентов, и общее европейское население более чем удвоилось. Но французское население увеличилось только на 40 процентов, до 39 миллионов. Показатели смертности во Франции снизились - с 25,3 на 1000 человек в период с 1816 по 1820 год до 18,3 на 1000 человек в период с 1911 по 1913 год. Однако рождаемость еще больше снизилась - с 32,9 на 1000 человек с 1816 до 1820 до 18,8 на 1000 человек с 1911 по 1913 год. который был необычно низким для Европы в этот период.
</em>
Часть объяснения низкой рождаемости во Франции заключается в сохранении крестьянства, <em>которое выросло в абсолютном размере, хотя и уменьшилось как доля от общей численности населения. Крестьянам, как правило, приходилось ограничивать размер семьи, потому что они получали только очень скромные доходы от обработки небольших участков и работали на различных низкооплачиваемых работах. Некоторые крестьяне мигрировали в города в поисках работы, но рост городов во Франции был скромным по сравнению с ростом в Великобритании. К 1851 году только 14 процентов населения Франции населяло города с населением более 10 000 человек, по сравнению с 39 процентами населения Великобритании.
</em>
Воздействие индустриализации на французское общество было сильным, но не таким драматичным, как в Великобритании и Германии, где более быстрые темпы экономических изменений изменили ландшафт в течение нескольких десятилетий. Париж страдал от серьезных проблем, связанных со здоровьем и пробками на дорогах, потому что он был таким большим и рос относительно быстро. <em>В 1850-х годах правительство предприняло масштабную программу городской реконструкции под руководством Джорджа Эжена, барона д'Оссмана, который был префектом Сены. Оссман разрушил многие здания, расширил улицы и построил огромную сеть водопроводов и канализации. Проекты Османа, которые сопровождались значительной частной перестройкой, превратили Париж из средневекового города в современный город и стали образцом городского обновления, которому следовали в других французских городах.
</em>
Индустриализация также привела к образованию французского рабочего класса. <em>Промышленная рабочая сила увеличилась с 1,9 млн. Человек в период между 1803 и 1812 годами до 6,7 млн. человек в 1913 году. Однако, уже в 1906 году лишь около четверти этих людей работали в учреждениях с более чем 50 работниками, а остальные работали в небольшом бизнесе. Многие люди работали в опасных условиях, жили в переполненных жилищах и имели мало гарантий занятости. Уровень жизни большинства рабочих не начал существенно повышаться до бума 1850-х годов. Это улучшение сопровождалось дальнейшими неравномерными подъемами вплоть до Первой мировой войны.
</em>
Они как бы их изучали и когда они достигли совершенства они уже их сеяли и ухаживали за ними и дерево становилось плодоносным
Россия, 17 век. Мировоззрение, обычаи и нравы, а также религиозные верования в государстве консервативны и неизменны. Они будто бы застыли, как муха в янтаре. И могли бы этой мухой остаться ещё на полтысячи лет, если бы… Если бы к штурвалу не пришел деятельный и активный, любознательный и непоседливый, всем на свете интересующийся и работы не боящийся молодой человек. Которого мы, потомки, называем «Петром I». А за границей величают государя нашего не иначе как «Великим».
По поводу «или».
Мне кажется, в характеристике столь масштабной в культурно-историческом плане для все России личности никаких «или» быть не должно. Противопоставления хороши в однозначных вещах. Глуп или умен, высок или низок, черен или бел. «Реформатор или тиран» — в корне неверное определение. Реформируя что-либо, как и реставрируя-ремонтируя, не обойдёшься без «жертв». Чтобы привести в порядок стены в старой кухне, смывают старую побелку, сдирают грязные обои. По окончании ремонта все прекрасно, светло, чисто и по-новому. Но так ли считают остатки старых обоев, вынесенные на помойку?
Возможно, приведенное сравнение грубовато по отношению к глобальным переменам, которые Петр I произвел в российском обществе, но оно довольно красноречиво. И потом, почему: «тиран»? Он что, как большевистские «реформаторы» 20 века, жег, стрелял, резал, «национализировал» и казнил «врагов народа»? Его «брадобрейство» — просто пустяки по сравнению с подлинной тиранией и авторитаризмом.
Все реформы, с таким напором и жаждой совершенствования производимые молодым максималистически настроенным императором, имели целью «продвинуть» (как сейчас принято говорить) вверенную ему страну. Возвести её на новый уровень, «вывести в свет», приблизить к благам и достижениям цивилизации, которых сам он с юности в Европе насмотрелся.
По большей части народ и «купцы-бородачи» роптали из-за внешних изменений, не столь важных, принципиальных. Смена кафтана, укорачивание бород, введение иноземных блюд в рацион и праздников в календарь. То, что раскололо «янтарь» и выпустило муху из «тесноты, да не обиды» на свежий воздух.
Серьезные же реформы, затрагивающие продвижение по службе, некоторое уравнение в правах всех достойных, сообразительных и умелых людей, не могли нести ничего, кроме действительной пользы для культурной и интеллектуальной жизни государства.
Если ранее «каждый сверчок» не только знал, но и сидел, как приклеенный, на своем «шестке», то теперь была тысячам людей предоставлена возможность найти себе применение по душе. Не только плотники потомственные, в 7-м поколении, плотничать могли. Но крестьяне, буде на то их воля, желание, а также способности реальные. То же касается торговли, ювелирного дела, корабельного, инженерного… любого, за какое ни возьмись. Разве стоит полемизировать о благодатном влиянии на развитие всех вышеперечисленных ремесел реформ Петра?
Браки, которыми могли сочетаться люди разных сословий. Здесь ли не польза? Этот вопрос, правда, более спорный.
В заключение хотелось бы сказать, что Петр I, по моему мнению, не тиран и не деспот. Он старался быть справедливым. И, по большей части, это у него получалось.