<em>престол-стол-корень, пре-приставка</em>
Нет, это форма одного и того же слова. Просто окончания разные.
На смену щедрой осени
пришла холодная зима. Лес укрылся пышным одеялом снега и манит нас весело
провести время на свежем воздухе. Как радостно бывает прокатиться на лыжах
между стройных сосен! Лыжня уводит всё дальше, а морозец поторапливает, не даёт
стоять на месте... <span>Над лесными тропинками кружевными белыми арками согнулись под тяжестью инея стволы молодых деревьев. Как хорошо, остановившись, оглядеться вокруг, полюбоваться ледяной красотой зимнего леса. Еловые лапы неподвижны, словно боятся уронить свои пушистые бело-голубые муфточки. Деревца рябины, украшенные яркими бусинами ягод</span>, приглашают полакомиться неприхотливых птичек. От дерева к дереву бегут легкие следы белок, лесных мышей и птиц. Хочется рассмотреть следы поближе, но сойдя с лыжни, можно провалиться в сугроб по колено, а то и по пояс. Чудесная красота спящего зимнего леса завораживает. Лес, словно чудесный ларец, наполнен чудесными драгоценностями. Увидеть их может не каждый. Если твоё сердце открыто красоте, если ты умеешь радоваться волшебству природы, то лесные сокровища твои. Если ты любопытный и наблюдательный, зимний лес расскажет тебе волшебную сказку, покажет чудесные картины, позовёт снова к себе в гости.
<span>Деепричастный оборот – это оборот, состоящий из деепричастия и зависимых от него слов. Временами по реке пробегала от ветра легкая рябь, сверкая на солнце (Короленко). Деепричастный оборот указывает на действие, относящееся к подлежащему данного предложения. Встречающиеся у писателей-классиков отступления от этой нормы представляют собой либо галлицизмы, либо результат влияния народного языка... Имея право выбирать оружие, жизнь его была в моих руках (Пушкин). Проезжая на возвратном пути в первый раз весною знакомую березовую рощу, у меня голова закружилась и забилось сердце от смутного сладкого ожидания ( Т у р г е н е в),</span>Деепричастный оборот может не обозначать действия подлежащего;а) если относится к инфинитиву, указывающему на действие другого лица. Дом его всегда был полон гостями, готовыми тешить его барскую праздность, разделяя шумные, а иногда буйные его увеселения (П у ш к и н);б) если относится к причастию или деепричастию, обозначающему действие, субъект которою не совпадает с субъектом действия, выраженного сказуемым. Она не ответила ему, задумчиво следя за игрой волн, взбегавших на берег, колыхая тяжелый баркас (Горький). Но Клим видел, что Лида, слушая рассказы отца поджав губы, не верит им (Горький);<span>в) если употреблено в безличном предложении при ин-фиаитиве. Хорошо было бы теперь лежать раздетым, укрившись с головой шинелью, и думать про деревню и про своих (К у п р и н). В этих случаях в предложении нет ни грамматического, ни логического подлежащего. Если же последнее представлено в форме дательного субъекта, но в предложении нет инфинитива, к которому мог бы быть отнесен деепричастный оборот, то употребление его нарушает норму (“Подходи к лесу, мне стало холодно”). Подобные конструкции у писателей имеют индивидуальный характер. Убедившись, что понять этого он не может, ему стало скучно (Л. Толстой). Прочитав внимательно рассказ, мне думается, что редакторских поправок в нем нет (Горький). Деепричастные обороты являются в основном принадлежностью книжной речи. Несомненное их препмущество по сравнению с параллельными им придаточными обстоятельственными предложениями заключется в их краткости и диномичности. Им присуща также большая выразительность, благодаря чему они широко используются вязыке художественной литературы.. Эта особенность деепричастных конструкций видна из следующего примера. Писатель Д. И. Григорович, рассказывая о своих литературных начинаниях, вспоминает, что его очерк Петербургские шарманщики” заслужил одобрение Ф. М. Достоевского, но одно место в главе “Публика шарманщика последнему не понравилось. “У меня,— пишет Григорович,— было написано так: Когда шарманка перестает играть, чиновник из окна бросает пятак, который падает к ногам шарманщика. “Не то, не то,— раздраженно заговорил вдруг Достоевский,— совсем не то! У тебя выходит слишком сухо: пятак упал к ногам... Надо было сказать: пятак упал на мостовую, звеня и подпрыгивая...” Замечание это — помню очень хорошо — было для меня целым откровением. Да, действительно, звеня и подпрыгивая — выходит гораздо живописнее, дорисовывает движение...”</span>
Маленький воробей выпал из гнезда! Он трепетал от ужаса! Вот воробей оказался на земле, сидел не подвижно, потому что очень сильно испугался! Вдруг слышит как будто кто-то крадется! начали скрипеть сучки веток, подул немного ветерок. Потом все стихло, и то чудище, которое так напугало маленького воробья тихо удалилось!
Наступил вечер, уже почти стемнело, но воробушек все еще ни как не мог взлететь! Вдруг опять эти страшные звуки! И начали шевелиться кусты, воробей испугался, он опять пытался взлететь, но вдруг из кустов выпрыгивает большой рыжий кот-бродяга! Судя по его растрепанной шерсти. Он увидел маленького воробья и начал к нему приближаться, у кота даже чуть слюни не потекли!! Видно он долго не кушал! Начал шипеть на маленькую птичку и было готов уже выпустить когти, но тут шум больших крыльев доносится с неба! В темноте не видно, но можно было четко рассмотреть, что это силует большой птицы, да не просто большой а огромной! Это огромная птичка начала падать камнем вниз! Уже было казалось на земле, но вдруг быстро поднимается в верх! А воробушек от испуга закрыл маленькие глазки. Потом немного погодя открыл глазки! И увидел, что он над этим темным лесом летит! Поднял головку в верх и увидел, огромные когти ... Этим спасателем была большая белая сова!!
