Мой дед по отцовской линии после 1-й мировой, где ему довелось побывать (он был рядовым солдатом), оказался на Урале, где был мобилизован в колчаковскую армию. Однако, долго повоевать в ней ему не довелось, как-то (история об этом умалчивает) он попал в плен красноармейцам. Конвоировать его в штаб доверили молодой девчонке-красноармейке. По пути туда, он попросился сходить в сортир, где, выломав доску в задней его стенке, сбежал. Девчонку под трибунал не отдали, хотя и грозились, всё же молодая, да и информационная ценность сбежавшего рядового пленника была не большой, потому для неё это происшествие закончилось более-менее благополучно. Уже после Гражданской, в мирное время они случайно встретились в городе. Много чего она ему предъявила, но в итоге они поженились. Вот такая история моего деда, воевавшего немного в Белой армии.
Характером мой дед был крут, но замкнут. Когда они жили в деревне, местные полагали его колдуном. Это предположение базировалось на деревенских байках, которые про него рассказывали, да мало ли чего не придумают люди, сидя тёмными зимними вечерами за керосиновой лампой. Дед знал сапожное дело, долго работал в пожарной охране. Я смутно его помню, мне было лет пять, когда мы переехали в другое место жительства. Но помню, как помогал ему делать дратву - нитки, которыми он подшивал валенки. Из коридора в комнату протягивалось рядом несколько ниток №10, потом они натирались куском гудрона в единую нить. Вот как раз натирать гудроном эти нитки мне и доверяли.
После его смерти мой отец привёз кое-какой его сапожный инструмент, он тоже немного умел сапожничать. Умер давно и мой отец, а вот сапожный молоток, ещё от деда - остался у меня до сих пор. Вот он:
