Этот вопрос часто актуален для народов, которые живут в приграничных территориях между Востоком и Западом.
Внутренняя свобода на Западе понятие ограниченное, философское, никем толком не прощупанное, а на Востоке она означает «просветление», освобождение от кармы, череды рождений. Не случайно просветленных на Востоке зовут «дважды рожденные».
Внутренняя свобода на Востоке — это как целеполагание (т.е. высшая ценность) свобода вашего духа от привязанностей, пороков, указок общества, чужих идей.
Для людей Запада все, что нельзя непосредственно пощупать — это не успех.
Цивилизация Запада вся основана на внешних достижениях. Она может считать, что в ней совершается прогресс, если вместо сажания людей на кол, их научились убивать в печах крематория, а еще лучше на электрическом стуле. Если западные люди могут ездить в 10 раз быстрее, чем раньше с одного места на другое, то для них это прогресс и свобода.
Но причины, по которым они ездят в разные места, часто не имеют никакого ценностного мотива. Они просто услаждают свое внешнее «я» разными впечатлениями, не заботясь, развивается ли при этом их ум, интеллект, мудрость. Они могут посетить все знаменитые точки мира, но болтать о них не лучше обученных попугаев. И так же возьмите любую другую область западного прогресса. Без духовной составляющей такой прогресс выглядит как улучшение жизни зверей, а не разумных существ: много жратвы, приключений, развлечений.
Внешняя свобода приобретает ценность только на фоне внутренней свободы. Никак не иначе.
Кто знает историю Будды, тот знает, что Будда был принцем, имевшим все, что ему только могло бы прийти в голову пожелать. Но тем не менее, его совсем не прельстила эта жизнь. А возможно, как изначально мыслящее существо, даже и разочаровала. Он не видел приложения своим силам, не видел возможности развития при таком положении дел. Однажды по преданию Будде удалось улизнуть с территории дворца в городские трущобы.
Увидев страдания простых людей, лишенных его возможностей, он сел под баньян размышлять, чтобы попытаться решить такую проблему.
Он понял, что сознание человека устроено так, что если он будет считать внешнюю свободу главным, а внутренне не будет свободным, то ему всегда найдется причина быть несчастным. У кого-то все равно трава будет зеленее, а жена прекраснее.
Внутренняя свобода не связана с внешней свободой таким образом, что где кончается одна, там начинается другая.
Их может не быть ни одной, может превалировать какая-то одна, а может так свезти, что окажется сразу две.
По мнению всех, имеющих внешнюю свободу, они слишком не свободны внутренне, завязаны на разные группы и группировки, на самом деле не могут сказать то, что хочется тем, кому хочется, вынуждены чувствовать себя в духовных тисках. Некоторые лучшие единицы из них сбрасывают с себя такой тип свободы и уезжают на необитаемый(или обитаемый) остров, где живут иначе, чем жили, обретая внутреннюю свободу.
Не слышал обратного.
Т.е., чтобы человек, имеющий настоящую внутреннюю свободу, захотел променять ее на внешнюю.
Эти вещи о чем-то должны с нами говорить на языке мудрости.
Поэтому, возвращаясь к вопросу, мы не можем сравнивать их по расстоянию, но можем по весу.
Когда человек подходит к концу жизни, то внутренняя свобода значит для него больше внешней и дает больше удовлетворения.
Но, конечно, пожелал бы всем, чтоб жизнь удалась и была б возможность сравнить одну с другой, а не пребывать в уверенности, что какой-то из них вам явно не додало Провидение.
