За жанром це балада. І хоч у цій баладі є елементи фантастики (втоплена княгиня піднімається з дна озера і розповідає свою трагічну історію), але в основу покладені реальні факти боротьби польського народу за свою честь і незалежність.
Имя главного героя не указано в рассказе. Известно, что возраст мальчика - 11 лет. Он учится в 5-ом классе: "...Так, в одиннадцать лет, началась моя самостоятельная жизнь..." "...Я пошел в пятый класс в сорок восьмом году..." Внешность главного героя выглядит так: "...тощий диковатый мальчишка с разбитым лицом, неопрятный без матери и одинокий, в старом, застиранном пиджачишке на обвислых плечах, который впору был на груди, но из которого далеко вылезали руки; в перешитых из отцовских галифе и заправленных в чирки марких светло-зеленых штанах со следами вчерашней драки. Я еще раньше заметил, с каким любопытством поглядывает Лидия Михайловна на мою обувку. Из всего класса в чирках* ходил только я. Лишь на следующую осень, когда я наотрез отказался ехать в них в школу, мать продала швейную машину, единственную нашу ценность, и купила мне кирзовые сапоги..." (*чирки - обувь) "...от стыда и неловкости за себя я еще глубже запахивался в свой кургузый* пиджачишко..." (*кургузый - короткий, тесный) Действие рассказа происходит в 1958 году - в тяжелое время после войны 1941-1945 гг. В это время многие люди живут бедно: "...в скором будущем, как залечим раны войны, для всех обещали счастливое время..." Главный герой - мальчик из бедной семьи. Судя по всему, отец мальчика умер и мать одна содержит троих детей: "...Жили мы без отца, жили совсем плохо, и она, видно, рассудила, что хуже уже не будет - некуда..." "...ведро картошки - под весну это было немалое богатство..." "...Мать потому и отправляла мне хлеб, что денег у нас не водилось..." Главный герой - старший ребенок в семье. У него есть младшие сестра и брат: "...нас у матери было трое, я самый старший..." Семья мальчика живет очень бедно. Они питаются только хлебом, картошкой, горохом и репой. Они никогда не покупают макароны или гематоген: "...Потому что у нас там не бывает никаких макарон. И гематогену не бывает <...> Совсем не бывает <...> Горох бывает. Редька бывает..." "...Ничего там не было, кроме хлеба и картошки, изредка мать набивала в баночку творогу..." Мальчик настолько беден, что он никогда не пробовал яблоки. Он видит их только на картинках: "...Раньше я видел яблоки только на картинках, но догадался, что это они..." С 11 лет мальчик живет самостоятельно. Он учится в школе в райцентре, а его семья живет в деревне: "...Так, в одиннадцать лет, началась моя самостоятельная жизнь..." В райцентре мальчик живет у знакомой тети Нади. У главного героя есть много товарищей, но все они остаются в деревне, когда он переезжает в райцентр: "...в деревне, там у меня товарищей много..." Главный герой - способный мальчик: "...ты способный мальчишка, школу тебе бросать нельзя..." Мальчик хорошо учится в школе. У него по всему предметам пятерки кроме французского: "...Учился я хорошо, в школу ходил с удовольствием и в деревне признавался за грамотея..." "...Едва ли осмелился бы я пойти в школу, останься у меня невыученным хоть один урок, поэтому по всем предметам, кроме французского, у меня держались пятерки..." Главный герой - упорный, настойчивый мальчик. Он не отступает от своей цели: "...Я по себе знал: когда что-то не выходит, все сделаешь для того, чтобы вышло, так просто не отступишься..." "...А я, кроме того, любил придумывать для себя забавы на меткость: наберу горсть камней, отыщу цель потруднее и бросаю в нее до тех пор, пока не добьюсь полного результата - десять из десяти..." Главный герой - упрямый мальчик: "...Она сделала еще попытку посадить меня за стол - напрасно. Тут я был непреклонен, упрямства во мне хватало на десятерых..." Главный герой страдает малокровием. Врачи советуют ему пить молоко, чтобы не кружилась голова: "...Молоко мне наказано пить от малокровия, у меня часто ни с того ни с сего принималась вдруг кружиться голова..." "...Мне стало казаться, что и голова теперь у меня кружится гораздо меньше..." Во время одного из уроков учительница показывает мальчику игру в "замеряшки". Она предлагает ему играть на деньги. Мальчику нравится игра. У него получается выигрывать. Благодаря игре он зарабатывает себе деньги на еду. Так учительница добивается своей цели - мальчик больше не голодает: "...И опять у меня появились деньги. Опять я бегал на базар и покупал молоко... заедая куском черного хлеба..." К сожалению, директор школы узнает об этих играх учителя и ученика. Директор осуждает ее за "развращение" ученика. На самом деле, она делала доброе дело - спасала мальчика от голода. Однако директор школы не вникает в суть проблемы. И учительница навсегда уезжает домой на Кубань: "...Поеду к себе на Кубань, - сказала она, прощаясь..."
Е с левонтьевскими ребятишками под гору, к речке, и хвастался:
— Я еще у бабушки калач украду!
Парни поощряли меня, действуй, мол, и не один калач неси, шанег еще прихвати либо пирог — ничего лишнее не будет.
— Ладно!
Бегали мы по мелкой речке, брызгались студеной водой, опрокидывали плиты и руками ловили подкаменщика — пищуженца. Санька ухватил эту мерзкую на вид рыбину, сравнил ее со срамом, и мы растерзали пищуженца на берегу за некрасивый вид. Потом пуляли камни в пролетающих птичек, подшибли белобрюшку. Мы отпаивали ласточку водой, но она пускала в речку кровь, воды проглотить на могла и умерла, уронив головку. Мы похоронили беленькую, на цветочек похожую птичку на берегу, в гальке и скоро забыли о ней, потому что занялись захватывающим, жутким делом: забегали в устье холодной пещеры, где жила (это в селе доподлинно знали) нечистая сила. Дальше всех в пещеру забежал Санька — его и нечистая сила не брала!
— Это еще че! — хвалился Санька, воротившись из пещеры. — Я бы дальше побег, в глыбь побег ба, да босый я, там змеев гибель.
— Жмеев?! — Танька отступила от устья пещеры и на всякий случай подтянула спадающие штанишки.
— Домовниху с домовым видел, — продолжал рассказывать Санька.
— Хлопуша! Домовые на чердаке живут да под печкой! — срезал Саньку старшой.
Санька смешался было, однако тут же оспорил старшого:
— Дак тама какой домовой-то? Домашний. А тут пещернай. В мохе весь, серай, дрожмя дрожит — студено ему. А домовниха худа-худа, глядит жалобливо и стонет. Да меня не подманишь, подойди только — схватит и слопает. Я ей камнем в глаз залимонил!..
Может, Санька и врал про домовых, но все равно страшно было слушать, чудилось — вот совсем близко в пещере кто-то все стонет, стонет. Первой дернула от худого места Танька, следом за нею и остальные ребята с горы посыпались. Санька свистнул, заорал дурноматом, поддавая нам жару.
Так интересно и весело мы провели весь день, и я совсем уже забыл про ягоды, но наступила пора возвращаться домой. Мы разобрали посуду, спрятанную под деревом.
— Задаст тебе Катерина Петровна! Задаст! — заржал Санька. — Ягоды-то мы съели! Ха-ха! Нарошно съели! Ха-ха! Нам-то ништяк! Ха-ха! А тебе-то хо-хо!..
Я и сам знал, что им-то, левонтьевским, «ха-ха!», а мне «хо-хо!». Бабушка моя, Катерина Петровна, не тетка Васеня, от нее враньем, слезами и разными отговорками не отделаешься.
Тихо плелся я за левонтьевскими ребятами из лесу. Они бежали впереди меня гурьбой, гнали по дороге ковшик без ручки. Ковшик звякал, подпрыгивал на камнях, от него отскакивали остатки эмалировки.
— Знаешь че? — проговорив с братанами, вернулся ко мне Санька. — Ты в туес травы натолкай, сверху ягод — и готово дело! Ой, дитятко мое! — принялся с точностью передразнивать мою бабушку Санька. — Пособил тебе воспо-одь, сиротинке, пособи-ил. — И подмигнул мне бес Санька, и помчался дальше, вниз с увала, домой.
А я остался.
Утихли голоса ребятни под увалом, за огородами, жутко сделалось. Правда, село здесь слышно, а все же тайга, пещера недалеко, в ней домовниха с домовым, змеи кишмя кишат. Повздыхал я, повздыхал, чуть было не всплакнул, но надо было слушать лес, траву, домовые из пещеры не подбираются ли. Тут хныкать некогда. Тут ухо востро держи. Я рвал горстью траву, а сам озирался по сторонам. Набил травою туго туесок, на бычке, чтоб к свету ближе и дома видать, собрал несколько горсток ягодок, заложил ими траву — получилось земляники даже с копной.
— Дитятко ты мое! — запричитала бабушка, когда я, замирая от страха, передал ей посудину. — Восподь тебе пособил, воспо-дь! Уж куплю я тебе пряник, самый большущий. И пересыпать ягодки твои не стану к своим, прямо в этом туеске увезу…
Отлегло маленько.
Я думал, сейчас бабушка обнаружит мое мошенничество, даст мне что полагается, и уже приготовился к каре за содеянное злодейство. Но обошлось. Все обошлось. Бабушка унесла туесок в подвал, еще раз похвалила меня, дала есть, и я подумал, что бояться мне пока нечего и жизнь не так уж худа.
Я поел, отправился на улицу играть, и там дернуло меня сообщить обо всем Саньке.
— А я расскажу Петровне! А я расскажу!..
— Не надо, Санька!
— Принеси калач, тогда не расскажу.
Я пробрался тайком в кладовку, вынул из ларя калач и принес его Саньке, под рубахой. Потом еще принес, потом еще, пока Санька не нажрался а