В повести «Метель» А. С. Пушкин уделяет большое внимание воле случая. Он уверен, что одна случайность может кардинально перевернуть жизнь человека и даже сразу нескольких людей. Возможно, у автора были личные причины полагать так. Ведь он не раз оказывался под влиянием рока или фатальных обстоятельств. Многие произведения Пушкина полны размышлений о непостижимой игре Создателя с судьбой человека. К ним относится и повесть «Метель».
В начале произведения автор знакомит читателей с главными героями: сентиментальной уездной барышней и бедным офицером. Марья Гавриловна и Владимирвлюблены друг в друга, но понимают, что им не получить родительского благословения. Тогда, молодая пара решает тайно обвенчаться и потом только поставить родителей в известность. Они уверены, что родители поймут их и простят за постоянство чувств. Казалось бы, они всё предусмотрели и никаких преград не предвидеться. Однако именно в назначенный день к вечеру поднялась такая сильная метель, что замело все пути и дороги до места венчания.
Марья Гавриловна с кучером еле добрались до церкви в Жадрино, а Владимир сбился с пути и плутал всю ночь. У церкви он оказался только под утро, когда она была уже заперта. То, что ему рассказали свидетели прошлой ночи, настолько потрясло его, что больше он Марью Гавриловну видеть не хотел. А произошел опять же непредвиденный случай, то есть роковая случайность. Пока Марья в церкви ждала своего возлюбленного, мимо проезжал заблудившийся военный, которого люди приняли за Владимира. Их с Марьей повели к алтарю и обвенчали.
Для молодого служивого это было всего лишь очередным легкомысленным приключением, а для Марьи - крушением всех ее надежда на счастье с Владимиром. О подмене она поняла лишь, когда священник попросил их поцеловаться. Увидев, другого мужчину рядом с собой, Марья упала в обморок, а молодой человек поспешно уехал из церкви, так и не узнав даже имени своей жены. Еще одна случайность произошла спустя несколько лет. В поместье Ненарадове поселился гусарский полковник Бурмин. Марья Гавриловна всегда отказывалась от любых ухаживаний, но этот молодой человек ей нравился, как и она ему. Однако в их отношениях оставалась какая-то недосказанность.
Бурмин вскоре признался в своих чувствах, но сказал, что жениться им никак нельзя, так как он уже женат на одной особе, имени которой даже не знает. Как оказалось, в ту метельную ночь в начале 1812 года он заблудился и вышел к одной церкви, где невеста ждала своего жениха. Приняв его за жениха, люди повели молодых к алтарю. Услышав это, Марья Гавриловна поняла, что Бурмин и есть ее законный супруг. В результате, метель развела одну пару, но свела другую. Так чем же является метель в повести А. С. Пушкина: олицетворением зла, разрушившим счастье Владимира и Марьи, или олицетворением добра, соединившим любящие сердца даже спустя много лет? Скорее всего, это просто судьба, которая держит в руках человеческие жизни.
Сложно и драматично сложилась судьба
Дуни («Станционный смотритель»). Она тоже совершает побег. Этот поступок
сразу поднимает в наших глазах «разумную», неопытную Дуню. Она еще
только вступает в жизнь, но уже начинает догадываться, что ее ожидает. И
она бунтует не против произвола отца, а против социальных условий,
уготовивших ей жалкую судьбу. Бегство из дома было, конечно, обманом
родителя, но обман этот так по-детски непосредствен! Она еще не
понимает, какой удар наносит отцу своим бегством: ею движет
непосредственное чувство. Дуне понравился офицер Минский, и она, рискуя
всем своим будущим, бросает вызов условиям среды, опыту жизни, доверяя
только себе и своему чувству.
Поступок Дуни воистину отважен вспомним,
что говорил Самсон Вырин о тех, кто, как его дочь, убегал из дома: «Не
ее первую, не ее последнюю сманил проезжий повеса, а там подержал, да и
бросил. Много их в Петербурге, молоденьких дур, сегодня в атласе да
бархате, а завтра, поглядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою».
Поступок Дуни и дерзок, и чреват великой
бедой, и одновременно прекрасен. Дуня поверила своей натуре. Она не
хочет считаться с социальным запретом — она бедная и незнатная, а он
богатый дворянин. Потому Дуня не похожа на карамзинскую бедную Лизу —
она бросает вызов тем, кто устанавливает эти запреты, она борется за
свое счастье. К отважному и решительному поступку Дуня подготовлена
вольной жизнью в доме отца. Никто не докучал ей поучениями, не извращал
ее чувств веками созданной моралью покорного подчинения воле божьей. Она
жила, руководствуясь умом и сердцем. А была она умна, сметлива, «безо
всякой робости». Естественность и чистота чувств Дуни вызывали симпатию к
ней у всех, кто встречал ее. Был покорен этим и Минский. В Петербурге,
добившись своей цели, Дуня расцветает. Как всегда лаконична, но глубоко
содержательна сцена, которую подсматривает Самсон Вырин, обманно
проникнув в квартиру дочери. Дуня счастлива! Упоена счастьем, ею самой
завоеванным.
«В комнате, прекрасно убранной, Минский
сидел в задумчивости. Дуня, одетая со всею роскошью моды, сидела на
ручке его кресла, как наездница на своем английском седле. Она с
нежностию смотрела на Минского, наматывая черные его кудри на свои
сверкающие пальцы. Бедный смотритель! Никогда дочь его не казалась ему
столь прекрасною; он поневоле ею любовался. «Кто там?» — спросила она,
не подымая головы. Он все молчал. Не получая ответа, Дуня подняла голову
и с криком упала на ковер».
<span>Психологизм Пушкина аскетичен. Писатель не раскрывает психологических переживаний, не показывает изнутри борения страстей и мыслей своих героев. Пушкин
всегда знакомит нас с результатами душевной бури, которая
выплескивается наружу и застывает в жесте, мимике, движении. Счастливая
Дуня, увидев отца, падает без сознания — такова сила испытанного ею
пронзительного чувства своей вины перед отцом.</span><span>Жизнь Дуни предстает в своем не
идиллическом, а драматическом облике. Естественное ее стремление к
счастью искажается социальными условиями общества. Оно, это общество, в
которое она вошла благодаря энергии и борьбе, навязывает ей свою мораль,
заставляет быть душевно черствой, жесткой, эгоистичной. Охраняя хрупкое
свое счастье, она должна была предать отца, оставить его, одинокого и
горюющего. Но чувство вины, испытываемое ею перед отцом, — яркое
свидетельство того, что еще жива ее чистая душа, не все чувства
извратило в ней общество. Пушкин обвиняет и судит общество, преступно
требовавшее как плату за отвоеванное счастье отречение от отца только
потому, что он маленький чиновник, бедный человек, не имеющий
дворянского звания...</span>
Повесть, посвященная Самсону Вырину,
заканчивается сценой новой встречи читателей с Дуней. Она приезжает в
родные места. Приехала она, по словам деревенского мальчика, «в карете в
шесть лошадей, с тремя маленькими барчатами, и с кормилицей, и с черной
моською; и как ей сказали, что старый смотритель умер, так она
заплакала и сказала детям: «Сидите смирно, а я схожу на кладбище».
<span>Из коротенького сообщения о приезде мы
узнаем поразительно много о жизни Дуни в Петербурге после того случая,
когда отец любовался счастливой и прекрасной дочерью. Становится ясным,
что Минский сдержал слово, данное Вырину: «не думай, чтоб я Дуню мог
покинуть: она будет счастлива, даю тебе честное слово». Она стала
матерью троих детей. Она настояла на свидании с отцом. И поехала не
одна, а с детьми, чтобы порадовать старика внуками. Нет, не убило
общество душу Дуни. Продолжая сражаться за счастье, теперь уже своей
семьи, она не отреклась от отца и, невзирая на запрет среды, вынашивала
мысль о свидании с ним. Так глубоко содержателен пушкинский лаконизм.</span>
Обломов вызывает во мне чувства изумления, а также презрение и жалости. Он поражает своей фантастической ленью. Где это видано – валяться целый день на диване, не вставая, и не испытывать от этого никаких удобств. Он говорит, что не нашел себе занятие по душе. Такого занятия, на которое можно потратить свою жизнь. Ерунда! Если бы он хотел найти, то непременно бы сделал бы это. Но Обломов не проявил упорства и поэтому, желая себя оправдать, говорил Штольцу, что в его жизни не было огня, что она началась с погасания. Просто он не хотел зажечь в себе этот огонь, бессознательно оберегал от этого свою душу. В ней только временами вспыхивали искры, чтобы тут же погаснуть вновь.
<span>Обломов презирал общество, высший свет. Их членов он называл мертвецами, спящими людьми, хуже его самого. Пусть он отчасти прав, но ведь не все общество состоит из таких людей. Среди них наверняка нашлись бы яркие личности, выделяющиеся из толпы, не находящиеся под властью общественного мнения. Но обломов считал себя выше этого суетного мира и не желал заводить с людьми света никаких отношений. Итак, из этого можно сделать вывод о нежелании Обломова заниматься чем бы то ни было, кроме лежания на диване. Там он был занят исключительно важным, по его мнению, делом – мечтанием об усовершенствование имения и о том, как он будет там жить вместе с женой и детьми. Но способность мечтать свойственна каждому человеку. В этом нет ничего плохого. Плохо то, что Обломов не делал ничего, чтобы воплотить мечту в жизнь. Он не мог преодолеть препятствие по пути к цели. На первом препятствие он спотыкался и останавливался, не двигаясь дальше. Так и с письмом старосты. </span>
<span>Как страус прячет голову в песок, так и он уходил в себя, в выдуманный им мир. Эти попытки убежать от реальности свидетельствует о трусоватости и слабости. А это всегда вызывает отвращение и презрение. Только сильное чувство Обломова к Ольге подтолкнуло его к походу в палату. Любовь к ней наполнило его сердце жаром и энтузиазмом. Но как бы ни сильны были чувства, все равно они не смогли победить в нем обломовскую суть, барского начало. Своей слабохарактерностью Обломов оттолкнул от себя свою единственную любовь. </span>
<span>В конце концов презрение к герою во мне превращается в жалость. Все-таки он был человеком с добрым сердцем и искренней душой. Я жалею что он не смог перебороть себя, что он прожил свою жизнь без смысла, не узнал, что может быть в ней хорошо, кроме еды и «ничегонеделаниья». </span>
<span>Я хочу, чтобы меньше людей походило на Обломова, чтобы все радовались жизни и обязательно не ленились осуществлять свои мечты. </span>
