ОСЕНЬ<span> </span>
<span>Свет золотой в алтаре,</span>
<span>В окнах - цветистые стекла.</span>
<span>Я прихожу в этот храм на заре,</span>
<span>Осенью сердце поблекло...</span>
<span>Вещее сердце - поблекло...</span>
<span>Грустно. Осень пирует,</span>
<span>Осень развесила красные ткани,</span>
<span>Ликует...</span>
<span>Ветер - как стон запоздалых рыданий.</span>
<span>Листья шуршат и, взлетая, танцуют.</span>
<span>Светлое утро. Я в церкви. Так рано.</span>
<span>Зыблется золото в медленных звуках органа,</span>
<span>Сердце вздыхает покорней, размерней,</span>
<span>Изъявленное иглами терний,</span>
<span>Иглами терний осенних...</span>
<span>Терний - осенних.</span>
<span>
</span>
<span>Анализ:</span>
Автор пишет стихотворение об осени. Он сравнивает осень с храмом.Он выходит на улицу и ощущат себя в алтаре. Это чувство возникает из-за разноцветных листьев ,это видно по этой строке "Осень пирует,Осень развесила красные ткани,Ликует...".Ветер он сравнивает со стоном,потому что когда ветер дует возникает "вой".А листь у автора словно танцоры,когда ветер дует они в воздухе вертятся и кружатся.И вот в 3 строфе мы возращаемся к церкви,Повторение слова "терний",было возможно сделано автором для того чтобы сравнить ощущение звуков органа.
Началась эта сказка так:Жили были дед со старухой..."А заканчивается так:И осталась старуха к разбитого корыта..."
Если бы бабка думала не только о себе,то сказка закончилась бы хорошо,но эгоистичность не к чему доброму не приводит!
Что ж,бабка виновата сама ,что осталась у разбитого корыта!
У Робіна Гуда можна навчитися сміливості, безстрашністю і сумлінністю.
Севастополь в декабре месяце«Утренняя заря только что начинает окрашивать небосклон над Сапун-горою; тёмно-синяя поверхность моря уже сбросила с себя сумрак ночи и ждёт первого луча, чтобы заиграть весёлым блеском; с бухты несёт холодом и туманом; снега нет — всё черно, но утренний резкий мороз хватает за лицо и трещит под ногами, и далёкий неумолкаемый гул моря, изредка прерываемый раскатистыми выстрелами в Севастополе, один нарушает тишину утра... Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникло в душу вашу чувство какого-то мужества, гордости и чтоб кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах...» Несмотря на то, что в городе идут боевые действия, жизнь идёт своим чередом: торговки продают горячие булки, а мужики — сбитень. Кажется, что здесь странно смешалась лагерная и мирная жизнь, все суетятся и пугаются, но это обманчивое впечатление: большинство людей уже не обращает внимания ни на выстрелы, ни на взрывы, они заняты «будничным делом». Только на бастионах «вы увидите... защитников Севастополя, увидите там ужасные и грустные, великие и забавные, но изумительные, возвышающие душу зрелища».В госпитале раненые солдаты рассказывают о своих впечатлениях: тот, кто потерял ногу, не помнит боли, потому что не думал о ней; в женщину, относившую на бастион мужу обед, попал снаряд, и ей отрезали ногу выше колена. В отдельном помещении делают перевязки и операции. Раненые, ожидающие своей очереди на операцию, в ужасе видят, как доктора ампутируют их товарищам руки и ноги, а фельдшер равнодушно бросает отрезанные части тел в угол. Здесь можно видеть «ужасные, потрясающие душу зрелища... войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знамёнами и гарцующими генералами, а... войну в настоящем её выражении — в крови, в страданиях, в смерти...». Молоденький офицер, воевавший на четвёртом, самом опасном бастионе, жалуется не на обилие бомб и снарядов, падающих на головы защитников бастиона, а на грязь. Это его защитная реакция на опасность; он ведёт себя слишком смело, развязно и непринуждённо.По пути на четвёртый бастион всё реже встречаются невоенные люди, и всё чаще попадаются носилки с ранеными. Собственно на бастионе офицер-артиллерист ведёт себя спокойно (он привык и к свисту пуль, и к грохоту взрывов). Он рассказывает, как во время штурма пятого числа на его батарее осталось только одно действующее орудие и очень мало прислуги, но всё же на другое утро он уже опять палил из всех пушек.Офицер вспоминает, как бомба попала в матросскую землянку и положила одиннадцать человек. В лицах, осанке, движениях защитников бастиона видны «главные черты, составляющие силу русского, — простоты и упрямства; но здесь на каждом лице кажется вам, что опасность, злоба и страдания войны, кроме этих главных признаков, проложили ещё следы сознания своего достоинства и высокой мысли и чувства... Чувство злобы, мщения врагу... таится в душе каждого». Когда ядро летит прямо на человека, его не покидает чувство наслаждения и вместе с тем страха, а затем он уже сам ожидает, чтобы бомба взорвалась поближе, потому что «есть особая прелесть» в подобной игре со смертью. «Главное, отрадное убеждение, которое вы вынесли, — это убеждение в невозможности взять Севастополь, и не только взять Севастополь, но поколебать где бы то ни было силу русского народа... Из
