Может быть я придираюсь, однако, когда Фима сказал эту фразу от его внимания ускользнул один математический закон: минус на минус дают плюс. "Иллюзия незнания" = "не незнание"= "знание", тогда получается: смерть - это знание. Явно одно отрицание было лишним, т.е нужно было сказать либо "Смерть - это иллюзия знания", либо "Смерть - это незнание".
Однако тут ведь нет ничего сверхъестественного. Любое утверждение высказанное в словах ограничено некоторым контекстом, в котором оно верно, и есть контексты, в котором оно превращается в ложь, причем правдой оно является в ограниченном кругу контекстов, а ложью - в бесконечном пространстве, лежащем за пределами этого круга. В Дао-де-цзин в первом же стихе сказано: "Имя, которое может быть произнесено - не есть истинное имя."
Даже на уровне физиологии мы можем отследить этот феномен. В нашем мозгу при восприятии чего угодно возникает зона возбуждения "ON", которая обязательно ограничена зоной торможения "OF". Любое понятие, любой объект мы обязательно воспринимаем на фоне его противоположности и это не свойство воспринимаемого мира, а свойство самого восприятия. Мы сами актом восприятия рождаем противоположности. Поэтому, чтобы понять, что такое "жизнь", мы автоматом производим фон, на котором это понимание возможно и этот фон - "смерть". Жизнь и смерть - это творения ума. Только мы это поняли, так сразу возникает объединяющее понятие: "жизнь и смерть" - это "изменение". Но тут опять ловушка. Мы не заметили, как это "изменение" поместили на некий фон неизменного и вечного "чего-то" или "кого-то". Так можно думать до бесконечности, пока не увидим, что движется не мир, а ум.