<span>Как-то раз Лосяш нашел у себя в библиотеки странную карту. И позвал остальных смешариков, они подумали и решили иди по карте в лес. Там стояла странная избушка, они посмотрели и решили войти в неё . Там была дверь на замке Лосяш решил открыть её но не получилось, он подумал перевернул карту и там было написано :Чтобы открыть дверь сложите дроби 1.9+2.1 и тогда дверь откроется. Он подумал сложил и сказал: Будет 4 целых 0 десятых. Все смешарики зашли в дверь и там повсюду были десятичные дроби . </span>
Фамусов-хозяин дома.на него похожи были почти все,кто его окружал.он не любил науку,был неграмотным,не любил читать и не любил,когда читает его дочь.он не любил все,что связано с образованием,и ненавидел людей,которые были умнее его!Но очень любил людей богатых ,в высоком чине.
Дуня, Дуня! Что за девка то была! Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит, никто не осудит. Барыни дарили ее, та платочком, та сережками. Господа проезжие нарочно останавливались, будто бы пообедать, аль отужинать, а в самом деле только, чтоб на нее подолее поглядеть. Бывало барин, какой бы сердитый ни был, при ней утихает и милостиво со мною разговаривает. Поверите ль, сударь: курьеры, фельд-егеря с нею по получасу заговаривались. ЕЮ ДОМ ДЕРЖАЛСЯ: что прибрать, что приготовить, за всем успевала. А я-то, старый дурак, не нагляжусь, бывало, не нарадуюсь; уж я ли не любил моей Дуни, я ль не лелеял моего дитяти; уж ей ли не было житье?. .
Пушкин никогда не вдается в подробное объяснение поступков своих героев, но всегда гениально угадывает, как должен был поступить тот или иной человек в различных ситуациях. И хотя на первом плане в повести изображен сам смотритель, мы с самого начала понимаем, что образ Дуни играет немаловажное значение. И вместе с проблемой “маленького человека” в этом произведении четко просматривается еще одна проблема, имеющая общечеловеческое значение - “блудные” дети и их судьба.
Ну конечно любовные сцены, ведь роман от самого начала до самого конца пропитан любовью! Только любовь,там разная(одна любовь к родителям,другая к девушке,третья к самому себе) А самыми напряжными события в романе являются события Дубровского в доме Траекурова,когда Дубровский претворялся Учителям.... И мне кажеться возможно изночально он хотел отомстить Траекурову,но чувство любви к Маше его отговорила от этого!! Но Траекуров не хотел даже иметь дело с Дубровским и когда начало выясняться что Учитель на самом деле Дубровский...и начались разборки вот он самый напряжённый момент романа (мне кажеться так)Особенно если копаться глубже Маша знала кто на самом деле её учитель,но она скрывала это именно из за любви к нему....Это ещё раз доказывает что самое главное чувство в этом романе это чувство любвиЛюбовт толкает на благородные поступки и облагоражевает душу человека
Архитектура Москвы
Павел Петров. Городская лирика.
Колонный свод из многих стен,
Что есть над каждою водою.
Красавица… Достойна тем
Архитектурною молвой.
Москва с армадами, с канвой
Украсила дома – с такой
Неповторимою красой,
Достойной славы вековой.
Москва бескрайна многим тем,
Украшена на взоре стен,
Облита мрамором, бетоном,
Металлом, деревом и взором.
Москва открыта многим нам,
Пуская в путь к большим садам.
Здесь рококо есть и ампир,
Барокко, готика – весь мир!
Москва украшена везде –
Красива ночью на воде –
Неповторима и верна
Старинным правилам всегда.
Но старое заменит новым
И уберут в века всё то,
Вчерашнее велико слово –
Поставят завтрашнее всё!
И снова будет мир украшен
Московских улиц, площадей.
Здесь будет мило, будет краше!
Москва красива и сильней!
Кирпич не моден стал для них. Они
Стремятся снизить всё, что мы
Не сможем в этом им мешать –
Всё наше счастье создавать…
Москва уже не та, как прежде,
Везде панели едут к нам,
Пуская мир под своды там.
И вот они! Они ж небрежны…
Какие страшные «куски» …
Какие бледные «мазки» …
Какие чуждые нам краски…
Всё это в средствах, и под маской…
Москва под этими «стенами»
«Горит» панельными рядами,
Кричит всем вдаль, пуская взор –
Там есть мечты, но там – позор!
Мы всё живём, а время будет,
И мы изменим мир тогда!
Панели с горечью забудут –
Откроют новые года.
Бывали годы камня, стали…
Теперь панельный век прошёл…
Мы глупы всё ж! Умней не стали,
Изобретая то, что свёл
На окончание столетия,
Панельной жизни долголетия,
Тот архитекторов, что всегда
Дарует разум на года.
Панели, жуткие панели,
Возникли сразу над Кремлём;
Они массивные огнём
И страшные в свободе цели.
Панели милы, гармоничны,
Но очень малы и тесны,
Незаурядны и млады,
Не органичны, но практичны…
Они ведут себя не в даль,
Где будет там квартир печаль,
Они ведут нас в мир огней,
Мир окон, лифтов и дверей…
Панели эти разноцветны –
Прочнее старых, но опять
Не смогут с камнем устоять
По долговечности. Заметны
Нам ряд их красок, но всегда
Москва меняла стиль. Взяла
Теперь она наш монолит,
Построив в нём то, что стоит.
Но век закончился. Теперь
Панелей нет, и нет дверей.
Москва меняет всё на сталь,
Закрывшись со стыда под «шаль» …
Зелёный мир теперь на крышах,
И монолитом стал остов.
Дома надстраиваются выше,
Чем фонари речных мостов.
Полезность стала неуместна,
Диктует всё и всем цена,
И КПД не как полезно…
Тогда же в чём видна вина?
Панели уходящим строем
Встречают монолитный век.
Москва новейшим домостроем
Обманывает всё и всех…
Мечты здесь скрыться могут быстро,
Отдав красоты на бетон…
Но пред мечтою всё так чисто,
Но монолитом славен он!