(Русская сказка)
Маша - круглая сиротка.
Плохо, плохо Маше жить,
Злая мачеха сердито
Без вины ее бранит.
Неродимая сестрица
Маше места не дает,
Плачет Маша втихомолку
И украдкой слезы льет.
Не перечит Маша брани,
Не теряет дерзких слов,
А коварная сестрица
Отбивает женихов.
Злая мачеха у Маши
Отняла ее наряд,
Ходит Маша без наряда,
И ребята не глядят.
Ходит Маша в сарафане,
Сарафан весь из заплат,
А на мачехиной дочке
Бусы с серьгами гремят.
Сшила Маша на подачки
Сарафан себе другой
И на голову надела
Полушалок голубой.
Хочет Маша понарядней
В церковь божию ходить
И у мачехи сердитой
Просит бусы ей купить.
Злая мачеха на Машу
Засучила рукава,
На устах у бедной Маши
Так и замерли слова.
Вышла Маша, зарыдала,
Только некуда идти,
Побежала б на кладбище,
Да могилки не найти.
Замела седая вьюга
Поле снежным полотном,
По дороженькам ухабы,
И сугробы под окном.
Вышла Маша на крылечко,
Стало больно ей невмочь.
А другом лишь воет ветер,
А кругом лишь только ночь.
Плачет Маша у крылечка,
Притаившись за углом,
И заплаканные глазки
Утирает рукавом.
Плачет Маша, крепнет стужа.
Злится дедушка-мороз,
А из глаз ее, как жемчуг,
Вытекают капли слез.
Вышел месяц из-за тучек,
Ярким светом заиграл.
Видит Маша - на приступке
Кто-то бисер разметал.
От нечаянного счастья
Маша глазки подняла
И застывшими руками
Крупный жемчуг собрала.
Только Маша за колечко
Отворяет дверь рукой, -
А с высокого сугроба
К ней бежит старик седой:
"Эй, красавица, постой-ка,
Замела совсем пурга!
Где-то здесь вот на крылечке
Позабыл я жемчуга".
Маша с тайною тревогой
Робко глазки подняла
И сказала, запинаясь:
"Я их в фартук собрала".
И из фартука стыдливо,
Заслонив рукой лицо,
Маша высыпала жемчуг
На обмерзшее крыльцо.
"Стой, дитя, не сыпь, не надо, -
Говорит старик седой, -
Это бисер ведь на бусы,
Это жемчуг, Маша, твой".
Маша с радости смеется,
Закраснелася, стоит,
А старик, склонясь над нею,
Так ей нежно говорит:
"О дитя, я видел, видел,
Сколько слез ты пролила
И как мачеха лихая
Из избы тебя гнала.
А в избе твоя сестрица
Любовалася собой
И, расчесывая косы,
Хохотала над тобой.
Ты рыдала у крылечка,
А кругом мела пурга,
Я в награду твои слезы
Заморозил в жемчуга.
За тебя, моя родная,
Стало больно мне невмочь
И озлобленным дыханьем
Застудил я мать и дочь.
Вот и вся моя награда
За твои потоки слез...
Я ведь, Маша, очень добрый,
Я ведь дедушка-мороз".
И исчез мороз трескучий...
Маша жемчуг собрала
И, прислушиваясь к вьюге,
Постояла и ушла.
Утром Маша рано-рано
Шла могилушку копать,
В это время царедворцы
Шли красавицу искать.
Приказал король им строго
Обойти свою страну
И красавицу собою
Отыскать себе жену.
Увидали они Машу,
Стали Маше говорить,
Только Маша порешила
Прежде мертвых схоронить.
Тихо справили поминки,
На душе утихла боль,
И на Маше, на сиротке,
Повенчался сам король.
1.Петр Гринев также покорил сердце Маши, сумел вызвать у нее ответное чувство своим мужеством, доблестью, прямодушием, тем, как яростно он отстаивал ее доброе имя на дуэли со Швабриным. Вынужденная разлучиться с любимым, беспомощная и беззащитная девушка оказывается в плену у ненавистного поклонника. Разозленный своими неудачами, Швабрин пытается силой и угрозами принудить ее к замужеству. Однако любовь помогает Маше с честью пройти через это испытание, не уронить своего достоинства. Освобожденная Гриневым, она признается, что была готова умереть, лишь бы не принадлежать лицемерному и злобному Швабрину.
Дверь в библиотеку заделали и наглухо заштукатурили.
Священник и цирюльник (парикмахер, брадобрей) сожгли библиотеку на костре во дворе, а свихнувшемуся читателю наплели небылиц о волшебнике, что прилетал на огромном драконе и уничтожил книги. Алонсо Кехано вполне этому поверил, но мечтать о подвигах не перестал.
Неподалеку жил бедный крестьянин Санчо Панса. Он был не очень-то сообразителен и невероятно хотел разбогатеть. Дон Кихот предложил ему жалованье и службу оруженосца. Кроме того, доверчивому крестьянину было обещано в будущем сделать его губернатором какого-нибудь завоеванного острова.
Дон Кихот продал лучшую часть своего имения, набил кошелек монетами, исправил свое изломанное оружие и велел новоявленному оруженосцу позаботиться о провизии. Санчо отправился в путь верхом на осле, что показалось сеньору довольно неприличным для оруженосца. Но без длинноухого товарища Санчо отказывался выезжать — пешком ходить ему совсем не по душе.
Из деревни эти двое выбрались ночью и по дороге сильно петляли, желая избавиться он преследованная.