Красивое название «налог на прибыль, принесённую ветром», поэтическое. Является переводом с английского «windfall tax», буквально «налог на неожиданную удачу».
Английское название — неслучайно: ведь и сама идея налога — оттуда. Именно такой налог ввели в 1997 году лейбористы, когда пришли к власти после восемнадцати лет правления «железной» Маргарет Тэтчер. Ввели для того, чтобы примирить общество с проведенной правительством Тэтчер приватизацией государственных компаний. Так сказать, закрыть тему и больше никогда к ней не возвращаться.
Да, наши зарубежные «учителя» сами уже наступали на грабли приватизации государственных предприятий, добывающих, энергетических, ресурсоснабжающих. Результаты такой приватизации они, правда, не отменяли (что вы, частная собственность — священа!). Но компенсировать потери государства в целом не отказались (и криков о том, что такая компенсация является «зажиманием бизнеса», кстати, не раздалось).
Налог был разовым. «Плату за справедливость» взяли с ограниченного круга крупных компаний; она составила 23 % от прибыли, полученной в течение четырех лет после приватизации. Бюджет получил 5 миллиардов фунтов стерлингов (около 8 миллиардов долларов).
Тема закрыта: и собственность отныне и навсегда — частная, и государство неплохо получило, и общество (в основной массе) — удовлетворено.
<hr />
Неудивительно, что и в России время от времени эта тема всплывает.
Мало кто считает, что приватизация 90-х была справедлива и полностью законна. Особенно, так называемые «залоговые аукционы», где продавались такие «никому не нужные» компании как «ЮКОС», «ЛУКойл», «Норильский никель» и тому подобное.
Много ли получила казна за «избавление от неэффективных производств»? С начала 90-х - примерно 65 миллиардов рублей (за более чем 130 тысяч предприятий). В целом, копейки.
Так что желание использовать зарубежный опыт и ввести разовую плату «за халявную прибыль», в принципе, понятно. Оно, кстати, далеко не новое и успешно используется на политической арене. Причём самыми разными силами: налог типа windfall tax желало ввести «Яблоко» на выборах 2012 года, такой законопроект вносил в Думу Сергей Глазьев в 2005-ом, о нём упоминал Путин (тогда ещё премьер) на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей… да что там: такое предлагал даже «безвинный сиделец» Михаил Ходорковский!
Сложностей с введением «налога на прибыль, принесенную ветром» в российской действительности видится несколько.
Во-первых, непонятно, с кого брать плату. Английский вариант предполагал с компаний, а не с собственников.
Если придерживаться его, то, скажем «Роснефти» придётся заплатить за «ЮКОС». Даже звучит странновато.
Если же к уплате привлечь именно собственников, то встаёт вопрос: каких? Сегодняшних? А за что, интересно, будут расплачиваться обычные люди, держатели акций «ВТБ», — за когда-то «прихватизированный» вовсе не ими государственный «Банк Москвы»? Прежние? А вычислять как будем, на ком останавливаться? Ведь, например, «Сибнефть» оспаривали друг у друга Абрамович и Березовский. А у части объектов, проданных и перепроданных по многу раз и частично выведенных в офшоры, вычислить собственника — та ещё задачка, со многими неизвестными.
Во-вторых, совершенно неясно, как её считать. Опять-таки английский метод не поможет: англичане определялись по прибыли первых четырех лет, а в России часто покупались предприятия формально убыточные, так что прибыль придётся поискать. Бухгалтерия серая и чёрная, куча трансфертов, офшоры, схемы… в общем:
лучше не скажешь, право!
И наконец, в третьих: вы уверены, что частная собственность после платежа действительно станет совершенно неприкосновенной, а правила игры лет этак через пять-десять-двадцать не изменятся? Что вырученные деньги действительно уйдут в социальную сферу и все ее проблемы будут решены? Что отношение к крупным бизнесменам в обществе серьезно изменится и крики «отнять и поделить» больше никогда не прозвучат?
<hr />
Ну а пока у нас есть время подумать Ведь от идеи windfall tax пока не отказываются. Мало того, уже появились явные признаки того, что «налог на доходы, принесенные ветром» снова возникнет на политическом горизонте — как составляющая предвыборной президентской кампании 2018 года.