Голод не только способствовал народным брожениям Смутного времени, но и имел далеко идущие последствия для демографическогоразвития Русского царства, так как значительная часть населения устремилась в малонаселённые южные и восточные регионы страны — низовья Дона, Волги, Яикаи в Сибирь.
<span>К 1930 году многострадальная испанская монархия,
прошедшая и до того сквозь множество низложений и реставраций, в
очередной раз исчерпала свои ресурсы.В отличие от республики
наследственная власть всегда нуждается в твердой народной поддержке и
всеобщей любви к династии — иначе она тут же теряет почву под ногами.
Правление же Альфонса XIII совпало с разочарованием нации в политической
системе, введенной в конце XIX века премьер-министром Кановасом. То
была попытка на британский манер «привить» поочередную смену у
государственного руля двух крупных партий и преодолеть таким образом
традиционно испанскую склонность к крайнему плюрализму (старинная
поговорка гласит: «У двух испанцев всегда три мнения»). Не получилось.
Система трещала по всем швам, выборы бойкотировались.
Пытаясь спасти
престол, король в 1923 году лично санкционировал установление диктатуры
Мигеля Примо де Риверы и специальным манифестом доверил ему полномочия
«железного хирурга» общества. Соответственно, начался «период лечения».С
экономической точки зрения все поначалу выглядело довольно радужно:
возникли большие промышленные компании, был дан толчок туристической
«разработке» страны, началось серьезное государственное строительство.
Однако общемировой финансовый кризис 1929 года, явный и с каждым днем
все более глубокий раскол между республиканцами и монархистами плюс
проект новой ультраконсервативной конституции свели «хирургические»
усилия на нет и весьма стремительно.Разочаровавшись в возможности
национального примирения, в январе 1930 года Примо де Ривера подает в
отставку. Роялистов это так деморализует, что королю просто физически не
удается собрать полноценный кабинет министров. Происходит неизбежное:
антимонархические силы, напротив, консолидируются. Один из военных
округов, известный «вольнодумными» настроениями среди младшего
офицерства, даже решается на попытку переворота. Восстание в городе
Хака, правда, удается последними усилиями подавить, но вполне легитимные
выборы 1931 года подводят черту под застарелым конфликтом: левые
побеждают с подавляющим «счетом».14 апреля муниципальные советы всех
крупных городов Испании провозглашают республиканский строй.
При
всей радикальной репутации левых социалистов официальная антицерковная
кампания явилась неожиданностью для общества — прямо на глазах
изумленного народа, «на законных основаниях» рушился повседневный уклад
жизни: согласно статистике тех лет, более двух третей населения страны
регулярно ходили к мессе. А тут — декреты о разводах и гражданских
браках, роспуск ордена иезуитов и конфискация его имущества,
секуляризация кладбищ, запрет священникам преподавать. Правительство
собиралось «всего лишь» вырвать из рук «папских ставленников» влияние и
фактическую власть, но, действуя напролом, лишь вызвало общенациональный
ужас.
Антимонархический переворот подарил наконец крестьянам
надежду, ведь значительная часть их действительно жила тяжело, особенно в
Андалусии, земле латифундий. Увы, меры правительства быстро рассеяли
«оптимизм 14 апреля». На бумаге Аграрный закон 1932 года провозглашал
своей целью создание «крепкого крестьянского класса» и повышение уровня
его жизни, а на деле оказался бомбой замедленного действия. Он внес
дополнительный раскол в общество: землевладельцы испугались и
преисполнились глухого недовольства. Селяне, ожидавшие более решительных
перемен, остались разочарованы.
Единство нации (вернее, его
отсутствие) постепенно стало наваждением и камнем преткновения для
политиков, но особенно беспокоил этот вопрос военных, которые всегда
видели себя гарантами территориальной целостности весьма пестрой в
этническом отношении Испании. Да и вообще, армия, сила традиционно
консервативная, все более отчетливо противилась реформам. Власти
ответили «Законом Асаньи» (по имени последнего, как оказалось,
президента Испании), «республиканизировавшим» командование.</span>
Ответ:
себебі бурында 4 түлік мал ішсен сусын жесен ет жамылсан көрпе болған жәнеде жау шапканда малды алып кашу онай егін шаруашылығы болса оган уақыт көп кетіп колайсыз болган
Патриции-римская,богатая знать,которая обладает всеми правами.
Вердикт истории выносит прежде всего народ, который три десятилетия шел за человеком, жестоко устанавливающим нормы общества.
Был ли Сталин революционером? По-видимому, да, был. Годы подполья, ссылок, тюрем сформировали в нем черты, которые присущи были тогда многим: веру в истинность марксизма; уверенность в том, что действительность можно преобразовать в соответствии с убеждениями, нигилистическое отношение к демократическим и гуманистическим ценностям. В истории замечено, что власть лучше всякого рентгена «высвечивает» людей. Сталин стал преображаться. Многие порочные наклонности, дремавшие в этом малозаметном человеке, проснулись. После смерти Ленина в генсеке стал быстро умирать революционер и рождаться диктатор. Сталин был радикалом, но ему никогда не были присущи революционный романтизм и смелый полет мысли. У Сталина были сильны изоляционные настроения. Придет время, и он создаст «железный занавес».
Каким был Сталин как государственный деятель? Высший государственный пост Сталин занял лишь 6 мая 1941 года, став Председателем Совета Народных Комиссаров. В государстве он превыше всего ставил аппарат, больше других ценил ведомство внутренних дел. Партийно-государственная машина стала для него средством обеспечения безраздельного единовластия.
Почему в годы единовластия Сталина произошло укрепление тотальной бюрократии? Дело в том, что общество было отягощено множеством проблем, а бюрократия способна лишь загонять эти проблемы внутрь, а не решать их. В конце концов в стране появился главный победитель – бюрократия, надолго одержавшая верх над идеей, партией, народом. По существу, «вождь» стал олицетворением тотальной бюрократии.
Был ли Сталин большевистским партийным лидером? Сталин не мог быть партийным лидером. Об этом прямо заявил Ленин в своем письме с предложением переместить генсека. Съезд партии не внял его предостережению и проявил беспечность. Однако Сталин сделал для себя важные выводы. По сути, к концу 20-х годов это была уже партия, но во многом отличная от ленинской. Борьбы за единство партии была борьбой за однодумство. Демократический централизм переродился в централизм бюрократический. В партию пришло немало людей без должной политической закалки, с низкой культурой и образованием. Был ужесточен подход к приему в партию интеллигенции. Сталин мог стать «вождем» партии, потому что сделал общество одномерным.
В результате проведенного анализа можно сделать вывод о том, что Сталин – насквозь политическая фигура. Он считал возможным достижение земного «рая» ценой неимоверных страданий миллионов людей.
