В конце первой главы образ Петербурга возникает перед читателем в картинах быта: его неугомонный Петербург оживает под барабанный стук военных, спешат разносчики, «с кувшином охтенка спешит, Под ней снег утренний хрустит» , «трубный дым Столбом восходит голубым…» , пекарь «немец аккуратный» открывает свою лавку («васисдас» , как называет ее Пушкин) . Пушкин невольно любуется Петербургом, для каждого явления он находит красивые слова, словно художник - краски. Вот
«…прозрачно и светло Ночное небо над Невою », «Дыханьем ночи благосклонной Безмолвно упивались мы» Нева, неспокойная петербургская река, «закованная в гранит» , и для нее найдены влюбленные слова, будто для сине-зеленого венецианского канала: «Лишь лодка, веслами махая, Плыла по дремлющей реке: И нас пленяли вдалеке Рожок и песня удалая… »
Места, о которых поэт нашел столько красивых слов, хорошо знакомы - например, улица Миллионная - где «…дрожек отдаленный стук С Мильонной раздавался вдруг» . Каждое из любимых мест связанное для автора с чем-то приятным. На строках романа мы находим настоящие гимны шампанскому (Вдовы Клико или Моэта Благословенное вино) и бордо («пусть живое бордо, наш друг!») , описания дружеских встреч («Люблю я дружеские враки И дружеский бокал вина Порою той, что названа Пора меж волка и собаки» )
Пушкин сравнивает каналы Петербурга с венецианскими, но это сравнение не прямое, оно сделано посредством изображения картины - образ лодки, которая плывет по реке: «…Лишь лодка, веслами махая, Плыла по дремлющей реке.. » Образ Италии возникает и после того, как автор упоминает Торквато Тассо: «…Но слаще, средь ночных забав, Напев Торкватовых октав»
Образ Венеции завершается загадкой об «адриатической серебряной волне» , о плавании на лодке с венецианкой «в тайной молчаливой гондоле… » и волшебных строфах Петрарки…
Для автора Италия - это образ овеянной мечтой свободы, как и море. Здесь, в холодном Петербурге, поэт мечтает о другом море - теплом, свободном, «Где я страдал, где я любил, Где сердце я похоронил» . «Брожу над морем, жду погоды, Маню ветрила кораблей…» - пишет о себе автор с берегов Невы. И все же, исполняя гимн яркому, шумному, красивому Петербургу, Пушкин вспомнит другие места - и заметит: "Я был рожден для жизни мирной, Для деревенской тишины: В глуши звучнее голос лирный, <span> Живее творческие сны»</span>Москва занимает промежуточное, срединное место в композиции произведения. Она- тема седьмой главы ( хотя действие главы начинается в деревне). В начале 7-й главы мы видим три эпиграфа, посвященные Москве, в которых выражается отношение автора к этому городу: Москва, России дочь любима, Где равную тебе сыскать? (Дмитриев) Как не любить родной Москвы? (Баратынский) Гоненье на Москву! что значит видеть свет! Где ж лучше? Где нас нет. (Грибоедов) Москва имеет нечто общее с Петербургом (историческая столица, присутствие светского общества) Московская жизнь скучна и пуста. Все в них так бледно, равнодушно: Они клевещут, даже скучно... Важно обратить внимание на московский пейзаж: …Но вот уж близко. Перед ними Уж белокаменной Москвы, Как жар, крестами золотыми Горят старинные главы… … уж столпы заставы Белеют: вот уж по Тверской Возок несется чрез ухабы. Мелькают мимо будки, бабы, Мальчишки, лавки, фонари, Дворцы, сады, монастыри, Бухарцы, сани, огороды, Купцы, лачужки, мужики, Бульвары, башни, казаки, Аптеки, магазины моды, Балконы, львы на воротах И стаи галок на крестах. В этом наборе слов Пушкин умело показал Москву со всех сторон. В строфе XXXVI автор говорит великие слова, известные любому русскому человеку, в которых отразилась глубокая любовь Пушкина к этому противоречивому городу: Москва… как много в этом звуке Для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось! В седьмой главе также имеет большое значение гражданско-патриотическое отступление на тему событий минувшей войны: Вот, окружен своей дубравой, Петровский замок. Мрачно он Недавнею гордится славой. Напрасно ждал наполеон, Последним счастьем упоенный, Москвы коленопреклоненной С ключами старого кремля: Нет, не пошла Москва моя К нему с повинной головою. Исключительно важны в московских сценах прямые и «скрытые» отсылки к «Горю от ума». Примечательно, что в Москве не появляется Онегин (в композиционном отношении московский эпизод симметричен «путешествию Онегина», где, соответственно, не появляется Татьяна). Можно заметить, что в культурно-мифологической перспективе Москва ассоциируется с женским началом, а Петербург – с мужским. В соответствии с этим в Москве важное значение имеет женский мир, мир «бабушек» И хором бабушки твердят: <span>Как наши годы-то летят!
"Слово о полку Игореве" — шедевр древней литературы, произведение, проникнутое нежной и сильной любовью к родине, было открыто в начале 90-х годов XVIII века.
Слово о полку Игореве" посвящено походу князя Игоря Святославича Новгород-Северского, предпринятому им в 1185 году против половцев.
Высокое чувство воинской чести, раскаяние в своей прежней политике, преданность новой — общерусской — все это двигало им в походе.
Но к несчастью в этом походе половцы одержали победу и князь Игорь был хвачен половцами.
Патриотические чувства народа, любовь к родине выражены и в описании автором его горя после поражения Игоря ("О! Рыдать Русской земле") и его радости после возвращения князя из плена ("Солнце светит на небе, князь Игорь — в Русской земле...
В образе Святослава автор воплощает идеал мудрого, могучего правителя.
Автор хочет видеть Русскую землю единой, могучей, и необходимым условием для него является мир, прекращение усобиц, во время которых князья сами на себя измену ковали.
Все события русской истории получают резонанс в русской природе и тем самым оказываются удесятеренными в силе своего звучания"4. Природа сочувствует русским воинам, оплакивает их поражение, солнечное затмение предупреждает о неудаче похода, его сопровождают кровавые зори, вой волков, лай лисиц, клекот орлов. Свет солнца померк, ночь стонет грозой, тучи ползут к синему морю, никнут деревья от жалости, земля гудит, реки мутно текут.
Автор прославляет победу киевского князя над половцами, его идея выражена и в "золотом слове" Святослава. Оно перекликается со страстным призывом автора к князьям выступить "за землю Русскую, за раны Игоревы, удалого Святославича!" Князьям, говорит Святослав, надлежит забыть о своих распрях, прекратить усобицы, подумать о Русской земле и не дать в обиду половцам "своего гнезда", "вступить в золотое стремя и затворить ворота степи своими острыми стрелами"
Автор подчеркивает, что сама природа реагирует на княжеские междоусобицы. https://licey.net/free/12-analiz_proizvedenii_literatury_do_20_veka_dlya_sochinenii/54-nachalo_vseh_nachal_drevnerusskaya_literatura/stages/2656-slovo_o_polku_igoreve___shedevr_drevnerusskoi_literatury.html
Основной мысли как таковой нет. Рассказ ведется о войне. И много развивает в человеке. И если ваш вопрос подразумевает: чему произведение учит, то учит много чему: верности, крепкой дружбе.
Ем научил меня бедный мой сеньор заботиться о людях?Вечно кончается это тем, что счастливые намнут тебе бока, а несчастные так и останутся при своих несчастьях.Е. Шварц «Дон Кихот»Нет, это не есть необходимость в человеческой жизни, ибо общество без милосердия – абсолютно справедливо. Начнем сначала с понятия милосердия, что же это? Милосердие – это готовность помочь кому-нибудь или простить кого-нибудь из сострадания, гуманизма. Его проявления зачастую бывают слепы, являясь направленными на людей не достойных этого. Человек всегда ратовал за справедливость, но разве может быть справедливым общество, в котором готовы простить преступника?Я не говорю, что нельзя быть милосердным. Безусловно, милосердие необходимо, когда оно целесообразно, но только в этом случае. Как это понимать? Представим себе средневековый суд, король прощает преступника. Это может быть связано с несколькими причинами: во-первых король показывает свое преимущество (милосердие очень часто является способом демонстрации силы), во-вторых этот человек необходим королю в будущем, в-третьих воспитательный эффект на молодого воришку (если это именно он) от этого будет больше, так как после тюрьмы криминальное будущее ему обеспечено, а так может еще образумится. В общем, здесь король проявляет милосердие исключительно из соображений целесообразности этого, а не по доброте душевной.Я считаю: общество должно быть жестоким, ибо жестокость в обществе побуждает его развитие, еще Ф.Ницше говорил: «То, что не убивает нас, то делает сильнее». И в этих словах заключена правда, человек, который вместо руки помощи наткнется на холодный взгляд, либо справится с проблемой сам и станет сильнее, либо погибнет, тем самым освобождая место для более сильных в этом мире. Таков закон природы, он суров, но необходим; ведь, как мы знаем, природа совершенна.Многие думают, что в наше время люди ожесточились, объясняя это тем, что «время сейчас такое». Нет и еще раз нет, вот, что я отвечаю по этому поводу. Люди всегда были жестоки, и именно это отличает их от других животных, не ум, не способность говорить, созидать или ходить на двух ногах, а именно жестокость, ненужная и ничем не обоснованная. Со мной соглашается и М.Твен, в своей повести «Три тысячи лет среди микробов» он говорит: «Способность творить зло – большая привилегия, она ставит нас на очень высокую ступень по сравнению с прочими животными». Оправдывая человека, я лишь могу сказать, что в нашем мире высоких технологий, человек вынужден крутиться как может, чтобы выжить, а это ожесточает его еще более. Как говорит мой учитель «настало время, когда дьявол должен быть адвокатом Бога: если и сам он хочет иначе продлить свое существование». Знаменитые слова Ницше «падающего толкни» находят себе применение в наше время, когда в условиях рыночной экономики, чтобы выбраться на поверхность необходимо потопить конкурента, и ни о каком милосердии здесь речь не идет.Теперь посмотрим на жестокость с общечеловеческой стороны. Иногда жестоко с кем-то поступить — значит освободить. Иногда освободить — значит поступить жестоко. Иногда жестокое обращение — стимул для борьбы, а если человек не борется, он не выживает. Еще Уильям Шекспир говорил: «Из жалости я должен быть жесток».<span>В общем, человек должен понять, что иной раз жестокость, проявленная один раз, может быть лучше милосердия, проявленного десятки раз, может за
