"...А каков Германн! – сказал один из гостей, указывая на молодого инженера...""...увидела молодого инженера..."
Германн по происхождению немец:
"...Германн немец..."
"...Германн был сын обрусевшего немца..."
Германн внешне похож на Наполеона:
"...он сидел на окошке, сложа руки и грозно нахмурясь. В этом положении удивительно напоминал он портрет Наполеона..."
У Германна черные глаза и бледное лицо:
"...Он стоял у самого подъезда, закрыв лицо бобровым воротником: черные глаза его сверкали из‑под шляпы..."
"...быстрый румянец покрывал его бледные щеки всякий раз, когда взоры их встречались..."
Три главных качества Германна - расчетливость, умеренность и трудолюбие:
"...Нет! расчет, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, вот что утроит, усемерит мой капитал и доставит мне покой и независимость!.."
"...Германн немец: он расчетлив, вот и все! – заметил Томский..."
Германн - небогатый человек. Он страстно желает разбогатеть:
"...Германн был сын обрусевшего немца, оставившего ему маленький капитал..."
"...Деньги, – вот чего алкала его душа!.." Германн - экономный, бережливый человек:
"...Будучи твердо убежден в необходимости упрочить свою независимость, Германн не касался и процентов, жил одним жалованьем, не позволял себе малейшей прихоти. Впрочем, он был скрытен и честолюбив, и товарищи его редко имели случай посмеяться над его излишней бережливостью..."
Германн - скрытный и честолюбивый человек:
"...он был скрытен и честолюбив..."
У Германна в душе кипят страсти, но он усмиряет их твердостью своего характера:
"...Он имел сильные страсти и огненное воображение, но твердость спасла его от обыкновенных заблуждений молодости..."
Германн в душе игрок, но он никогда в жизни не играл в карты до истории с графиней:
"...Так, например, будучи в душе игрок, никогда не брал он карты в руки ..., – а между тем целые ночи просиживал за карточными столами и следовал с лихорадочным трепетом за различными оборотами игры..."
"...отроду не брал он карты в руки, отроду не загнул ни одного пароли, а до пяти часов сидит с нами и смотрит на нашу игру!.."
Германн - целеустремленный человек, который ради своей цели готов на все. Так например, он готов стать возлюбленным 80-летней старухи ради денег:
"...Почему ж не попробовать своего счастия?.. Представиться ей, подбиться в ее милость, – пожалуй, сделаться ее любовником, – но на это все требуется время – а ей восемьдесят семь лет..."
Германн в душе чудовище:
"...Вы чудовище! – сказала наконец Лизавета Ивановна..."
У Германна душа Мефистофеля, то есть демона:
"...Этот Германн, – продолжал Томский, – лицо истинно романтическое: у него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля..."
Германн мало верит в Бога, но у него есть много предрассудков:
"...Имея мало истинной веры, он имел множество предрассудков. Он верил, что мертвая графиня могла иметь вредное влияние на его жизнь, – и решился явиться на ее похороны, чтобы испросить у ней прощения..."
Германн использует Лизу, чтобы встретиться с графиней:
"...Итак, эти страстные письма, эти пламенные требования, это дерзкое, упорное преследование, всё это было не любовь! Деньги, – вот чего алкала его душа! Не она могла утолить его желания и осчастливить его! Бедная воспитанница была не что иное, как слепая помощница разбойника, убийцы старой ее благодетельницы!.."
Германну не жалко ни Лизу, ни покойную старуху. Ему жалко лишь карточный секрет, который старуха уносит с собой в могилу:
"...сердце его также терзалось, но ни слезы бедной девушки, ни удивительная прелесть ее горести не тревожили суровой души его. Он не чувствовал угрызения совести при мысли о мертвой старухе. Одно его ужасало: невозвратная потеря тайны, от которой ожидал обогащения..."
После смерти старухи ее призрак является Германну. Этот призрак называет ему три заветные карты:
"...белая женщина, скользнув, очутилась вдруг перед ним, – и Германн узнал графиню!.."
"...мне велено исполнить твою просьбу. Тройка, семерка и туз выиграют тебе сряду..."
Наконец Германн впервые в жизни решается сыграть в карты. Он ставит на тройку, семерку и туз. Но вместо туза у него оказывается пиковая дама. Он проигрывает все деньги и сходит с ума:
"...Германн вздрогнул: в самом деле, вместо туза у него стояла пиковая дама. Он не верил своим глазам..."
"...Германн сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице..."
Ее жаль.Ведь она пыталась понравиться Розе.Жаль что когда она пыталась говорить нежнее это получалось хуже.Жаль что ее отбросила девушка.Ведь она была сильно изранена
Борон менхаузен самый правдивый человек на свете! 1 часть конь на крыше: я ехал зимой на коне. конь устал и я тоже хотел спать. на пути нет ни одной деревушки. пустое поле ни дерева, ни кустика, лишь маленький колышек торчит из под снега, там я привещао своего коня и лен рядом. утром я проснулся в деревне и не понял что произошло,конь висит на крыше колокольни. оказалось, вечером этот городок засыпало снегом и торчаоа только верхушка креста. я выстрелил в уздечку и попал прямо в цель, потому что я всегда был отличным стрельцом.конь спустился ко мне, я вскачил на него и как ветер понеся домой
Прошло несколько лет. Ничто не нарушало спокойной жизни Кириллы Петровича Троекурова. Он отдал сына учиться в гвардейский полк и жил, наслаждаясь покоем и одиночеством. Лишь изредка Кирилла Петрович навещал дочь, живущую неподалеку, и недавно родившегося внука Володеньку.
Почти все свое время Троекуров проводил на охоте. Он никогда не говорил о бывшем друге Андрее Гавриловиче Дубровском и о его сыне Владимире. Больше того, Троекуров никому не позволял вспоминать при нем историю с «гувернером» Дефоржем, развернувшуюся в его усадьбе. Однако она еще до конца не была закончена.
Маша, будучи женой знатного старого князя Верейского, хранила ему верность. Но, сколько бы в мыслях она не запрещала себе думать о Владимире Дубровском, иногда героиня не могла совладать с собой. Дубровский был с ней рядом всегда. Именно в честь Владимира Мария назвала своего сына.
Часто глядя на маленького Володеньку, героиня представляла, что могла бы выйти замуж за Дубровского, и что Володенька мог бы быть их сыном. Но – Марья Кирилловна тут же одергивала себя. Никогда, никогда, даже ради любви к Дубровскому, она не смогла бы нарушить клятву, данную ею перед Богом! Значит, так угодно Всевышнему – ей жить с нелюбимым мужем, а Дубровскому обитать вдали от родины, за границей.
Но если быть до конца честными, один раз Маша все-таки встречалась с Владимиром. Он тайком приезжал в Россию – через несколько лет своего пребывания в Европе, по делам тайной организации, членом которой состоял. Наш герой не смог удержаться – и через служанку передал записку, в которой просил Машу об одной единственной встрече. И та, несмотря на муки совести и страх быть разоблаченной, дала согласие.
Как описать встречу двух людей, которые безумно любили друг друга, но не могли быть вместе? Как описать румянец на щеках Марьи Кирилловны, тихий шепот в ответ на сдержанный поцелуй ее руки? Как описать дрожание в голосе и блеск в глазах Дубровского? Как описать слезы обоих после этого недолгого свидания?
Марья Кирилловна узнала, что Дубровский является одним из руководителей тайной организации в Европе, которая как-то связана с опасными, чуть ли не революционными, делами. Что он ездит практически по всему миру, свободно говорит на шести языках. Но – и это было видно с первого взгляда – Дубровский был несчастен. Он дал себе обет безбрачия, ведь его единственная любовь была замужем. А об остальных женщинах он даже не думал.
Свидание героев длилось всего пятнадцать минут, после которых они расстались навсегда. Чтобы когда-нибудь соединиться на том свете…уже навечно.
Беру!
Беру!
Автор является проповедником западного образа жизни. И вся его книга - это нагромождение лжи и клеветы, имеющая единственную цель - доказать, что Россия испокон веков была отсталым, диким, нецивилизованным государством. Через всю книгу красной нитью проходит лейтмотив: "Ах, как бы нам хорошо жилось, прими мы западные ценности". Начинается всё смешно и безобидно.
Рассказывая о событиях века этак 14-го, и давая оценку деятельности одного из князей, автор пишет: "Так Русь лишилась возможности перейти на конституционные рельсы". Видимо, чрезмерно возбудившись от очередного полученного американского транша (а автор преподаёт в США с 1989 года), лауреат анциферовской премии позабыл, что до 19-го века ни в одной стране мира о конституциях слыхом не слыхивали, а в США вообще был рабовладельческий строй!